Пан Тадеуш - страница 16

Пришлось послушаться (хотя и не без гнева).

Вернулись псы ни с чем. Теперь гадай, терзаясь,

Которой из борзых попался в лапы заяц?

Обеим, может быть? Суды и пересуды

Ведут противники под звяканье посуды.

А Войский между тем всё места не находит,

Глазами по стене нетерпеливо водит,

Как будто бы ему охота надоела,

Да и взбрело на ум совсем другое дело.

Вот он задумался — и мухобойкой глухо

Как хлопнет по стене — убита сразу муха!

А на пороге здесь Тадеуш с Телименой

Беседе предались негромкой и степенной.

Шептались, для того чтоб гости не слыхали,

Хотя подслушивать их стали бы едва ли.

Тут юноша узнал, что с состояньем тётка,

Что связи родственной меж ними нет короткой,

Что если говорить по правде, откровенно,

Сродни ль племянник ей — не знает Телимена.

Хотя сестрой её зовёт Судья, едва ли

Она сестра ему, её так с детства звали,

Но много старше он. Жила она в столице,

Услуги оказать могла она Соплице,

Приобрела за то его расположенье,

Судья зовёт её сестрой в знак уваженья.

И соглашается по дружбе Телимена.

Тадеуш просиял от речи откровенной:

Нашёл он всем своим загадкам объясненье —

И всё произошло в короткое мгновенье.

Дразня Асессора, Нотариус лукавил:

«Я говорил вчера, охота против правил!

Не будет толка в ней, для травли рановато,

Ведь рожь крестьянская ещё не всюду сжата,

И не придётся нам добычей поживиться,

Вот почему и Граф не пожелал явиться.

Граф истинный знаток охоты благородной,

Вот что он говорит, когда вам знать угодно.

(Граф рос в чужих краях, видал людей без счёту.)

И варварством зовёт литовскую охоту.

Охотятся у нас, как и во время оно,

Не выждав времени, без правил и закона.

Чужих владений мы совсем не уважаем

И по земле чужой свободно разъезжаем.

Запретов никаких охотники не знают,

Бесстыдно бьют лисиц, когда они линяют,

И не дают уйти они зайчихам котным,

Натравливают псов расправиться с животным!

Дичь переводится! У москалей найдёте

Цивилизацию — законы об охоте,

Там для охотников указы есть царёвы

И нарушителя ждёт приговор суровый».

Батистовым платком обмахивая плечи,

Сказала тётушка вдобавок к этой речи:

«Могу поклясться я, всё правда, что ни слово!

Россию знаю я, мне это всё не ново!

Хоть вы не верите, скажу вам без стесненья:

Достойна похвалы там бдительность правленья!

Да, в Петербурге я не раз, не два гостила…

Картины прошлого, всё так чудесно, мило!

А город! Кто-нибудь из вас бывал в столице?

План в столике моём до сей поры хранится.

Там лето — высший свет и все, кто побогаче —

Проводят во дворцах, за городом, на даче.

Жила на даче я, не близко, не далеко

От города, к тому ж на горке невысокой,

Насыпанной людьми. Внизу Нева струится.

А что был за дворец! План в столике хранится.

Но на беду мою, соседний домик вскоре

Чиновник мелкий снял, охотник, просто горе!

Держал он и борзых. Я натерпелась бедствий;

Жить рядом с псарнею, с чиновником в соседстве!

Бывало, с книжкою пойду бродить вдоль сада,

Любуясь месяцем, дыша ночной прохладой, —

Борзая — тут как тут! Бежит, хвостом виляет,

Ушами шевелит, как бешеная лает!

Пугалась я не раз, и сердце билось, точно

Предчувствуя беду. Всё вышло, как нарочно.

Я как-то вывела гулять свою болонку,

Борзая бросилась за пёсиком вдогонку,

Разорвала его у ног моих на части…

Дар князя Сукина — болонка белой масти! [26]

Собачка резвая, живая, словно птица…

Есть у меня портрет, он в столике хранится.

Я плакала навзрыд и от большой печали

Упала в обморок [27], тиски мне сердце сжали.

Мне хуже было бы; но, в лекарстве искусен,

Явился к нам Кирилл Гаврилыч Козодусин.

Он егермейстером придворным был в то время

И тотчас захотел с души моей снять бремя;