Пангея. Книга 2. Подземелье карликов - страница 24

Белка быстро отвела взгляд. И увидела внизу морды карликов. Они были так близко, что протяни она руку, то смогла бы до них дотронуться. Если еще раньше ей не откусят пальцы. Один из карликов вцепился в блестящую палку. Подземная лодка чуть подскочила, из-под круглых полозьев брызнули кровавые ошметки. Белка отпрянула, почувствовав на лице теплые капли. Еще один карлик выбрался позади подземной лодки. На четвереньках он бросился следом, но не удержался и сорвался вниз. Белка успела заметить, как он рухнул на каменный клык, насквозь пронзивший его тело.

Деревянная паутина содрогнулась. Дальний ее конец повело в сторону, бревна одно за другим падали в пропасть. Конструкция разваливалась на глазах. Карлики тоже заметили, что происходит, — часть из них бросилась назад, карабкаясь по спинам и головам сородичей. Другие, наоборот, спешили забраться выше, сталкивая любого, кто пытался им помешать. Паутина зашаталась сильнее…

Подземная лодка нырнула в новый туннель. Тьма вновь сомкнулась над головой, но Белка встретила ее радостным воплем. Они проскочили.

Белка не знала, сколько еще продолжалась безумная гонка. Скорее всего, несколько мгновений, растянувшихся до бесконечности. Впереди вновь замерцал свет, и из темноты проступили очертания человеческой фигуры.

Это был Илаим. Прозрачный человек стоял посреди туннеля, протягивая к ним руки.

— Прочь! — заорал Вим. — Уходи с дороги! Тебя же…

Илаим не шелохнулся. Стоял и печально смотрел на несущуюся подземную лодку. Белка зажмурилась.

Резкий толчок швырнул девочку вперед. Она ударилась плечом о борт лодки, и рука онемела; Белка попыталась пошевелить пальцами, но не поняла, смогла ли это сделать. А затем пришло осознание того, что лодка остановилась.

Белка заставила себя открыть глаза. И первое, что увидела, — бесконечно печальный взгляд Илаима. Двумя руками прозрачный человек держался за борта подземной лодки. Легко, будто он просто опирался на нее.

— Черт, черт, черт… — Вим выбрался наружу и рухнул на четвереньки. — Чтобы я еще когда-нибудь…

Белка не нашла сил подняться и осталась лежать на дне подземной лодки. Перед глазами плыли цветные пятна, в ушах звучал грохот подземной дороги. Девочка не могла поверить, что все закончилось, а она еще жива.

— Чтоб я еще раз… — повторил Вим. — Ты совсем рехнулся, когда впихнул нас в эту железную коробку?

— Что-то не так? — ровным голосом спросил Илаим.

— Не так? О нет! Все в полном порядке! Теперь я знаю, что такое душегубка и на что похож гроб на колесиках! Спасибо тебе, добрый человек! Черт…

— Хорошо, — сказал Илаим. — Следуйте за мной. Осталось немного.

— Друг мой, — Вим посмотрел на маячившую впереди спину Прозрачного, — всего один вопрос…

Илаим не повернулся и не замедлил шага. Вим не понял, услышал ли его их проводник, но продолжил:

— Я понимаю, наверное, у нас разные представления о расстоянии и времени, но как долго будет еще продолжаться ваше «немного»?

— Мы почти пришли.

— Ага… Так я и думал.

Вим вздохнул. «Мы почти пришли» — очень хороший ответ. Вроде и дает надежду на то, что скоро все закончится, но на самом деле может означать что угодно. «Почти» способно тянуться бесконечно. Как в известном парадоксе — Ахиллес почти догнал черепаху. Ну да, конечно… Вот такими «почти пришли» родители успокаивают капризничающих детей. Мол, потерпите еще немножко, а главное — молчите и не отвлекайте старших дурацкими вопросами. Хотя голос Илаима звучал спокойно, Вим готов был поклясться, что услышал в нем раздражение.

Они шли около часа. Прозрачный вел их по туннелю настолько узкому, что человек более упитанный застрял бы там, как Винни-Пух в норе у Кролика. Хотя Вим и мог выпрямиться в полный рост, он шел пригнувшись. Стоит поднять голову, и наверняка он врежется лбом в какой-нибудь невидимый сталактит. А Вим уже собрал внушительную коллекцию синяков и шишек и не горел желанием ее пополнять.

Каменные стены давили. Вим никогда не страдал от клаустрофобии и не видел ничего страшного в темных замкнутых пространствах. Но сейчас он каждой клеточкой кожи ощущал многометровую толщу камня у себя над головой. Воздух здесь был тяжелым и спертым, хоть ножом режь. Будто многие годы ничто не приводило его в движение. Здесь, поди, не водилось даже летучих мышей… В то же время Виму мерещились всяческие шорохи и скрипы. То впереди, то за спиной, а то и сбоку, где точно не было ничего, кроме каменных стен.