Паника. Мужчины на грани нервного срыва - страница 18
Лео. Он уже там четвертый час сидит.
Макс. Ладно, мы сварили кофе. Очень вкусный. Будешь?
Лео. (Максу) Нет у нас никакого кофе.
Макс. (Лео) Ничего, он быстро варится. Мы можем просунуть тебе чашечку через маленькую щелочку. Можешь приоткрыть?
Лео. Открывай уже, хватит.
Макс. Ну раз тебе хорошо там сидится, то сиди. Дуешься, так дуйся. Неужели тебе там стыдно стало за свое поведение?! Если есть повод, то сиди. Но пойми, пожалуйста, рано или поздно нам тоже туалет понадобится. И, возможно, даже очень скоро. Ладно, Джонни. Все, что ты сказал мне, когда был голым… все это правда, конечно. Справедливо. Даже когда ты из меня лошадь сделал, тоже было нормально. Я, кстати, совсем не в обиде. И не больно было ни капельки.
Лео. (шепотом) Ты на свои колени посмотри.
Макс. (еще тише) Ну, конечно, очень было больно, но не буду же я теперь ему это афишировать…
Лео. Кстати, я тоже на тебя не злюсь. И даже прощаю тебя. И ты, кстати, сам прости меня. Я это всё скорее для себя говорил, чем для тебя. Пойми. И хорошо, что ты мне как следует врезал, я, честно говоря, сам нарывался…
Макс. Ну это уже перебор, Лео.
Джонни выходит.
Джонни. Да… Ты что, серьезно сжег всю мою одежду?
Лео. Очень уж гореть она не хотела. Особенно, трусики ваши — одна синтетика!
Джонни. Теперь это не имеет значения. Кофе-то где?
Макс. Сейчас заварим.
Джонни. Хочешь, я заварю?
Макс. Нет. Давай уж лучше я.
Лео. Макс…
Макс. Да.
Лео. Ты вот сказал мне, что я мертвец…
Макс. Забудь, не будем об этом больше.
Лео. Нет. Послушай. У меня появилась хорошая идея. Вот, предположим, я умру… Моя душа отделится от тела… Вот так…. Это камера, кстати, может наглядно показать. (Лео подымает камеру над своей головой и направляет объектив сверху на свое лицо — изображение появляется на экране телевизора. Закрывает глаза.) Я могу наблюдать за собой с высоты птичьего полета.
Макс. Это как в лифте что ли?
Лео. А давайте совершим групповое самоубийство прямо на этом диване?
Макс. Что совершим?
Лео. Всё! Смотрите! Мы живем последние секунды нашей жизни… Садитесь рядом со мной, ребят. Вот сюда. Считаю до трех и… мы умираем.
Макс. Прости, что встреваю, но я как-то не особенно верю в существование души.
Лео. Обязательно надо верить, иначе не подействует. Давайте, всё замираем, никаких движений. Раз, два, три, и нас больше нет.
Стоп-кадр. На экране телевизора — лица трех героев с закрытыми глазами.
Лео. Джонни, ты когда сам на себя смотришь, ты что о себе думаешь? Как ты себя видишь? Какого ты сам о себе мнения? Что такое твоя жизнь сегодня?
Джонни. Не знаю даже… Да вроде все у меня нормально.
Лео. Прямо всё-всё?
Джонни. Ну давай, расскажи обо мне.
Лео. Здесь лежит Джонни. Он был горячим парнем, человеком дела. Настоящий бой-скаут.
Макс. Флаг носил, потому что был самый длинный. Для этого никаких талантов не требуется.
Лео. Потом он поступил в университет и стал журналистом. Он любил вкусно поесть и большие машины.
Макс. Особенно хаммеры.
Лео. И у него были женщины… много женщин. Сотни женщин.
Макс. Нет, тысячи, тысячи…
Лео. А еще у него была популярная программа на ТВ. Ток-шоу. «Alter ego» называлась.
Макс. Точно. Но не все любили его рожу. Возможно, потому, что он ее слишком любил… И только когда у него открылись глаза…
Лео. Его уволили. И потом он умер.
Пауза.
Лео. А вот рядом с ним лежит его брат, Макс. Он был чувствительным, застенчивым малым.
Макс. Да, это верно.
Лео. Однажды в детстве, в лагере кто-то насрал ему в ботинки, и он так сильно разозлился на всех, что две недели не проронил ни слова.
Джонни. И до сих пор он такой же злой. Потому что до сих пор не знает, кто совершил этот гнусный поступок.
Лео. И ведь, наверняка, это были его ближайшие друзья…
Показывает на себя.
Макс. Что, неужели, кто-то из вас?
Лео/Джонни. Но он так никогда и не узнал всей правды.
Лео. Он был талантливый художник. И поэтому он стал успешным дизайнером. У него была подружка Хейди. Но в один прекрасный день Хейди ушла и Макс забаррикадировался у себя в квартире и стал очень одиноким.
Джонни. Да, и потом он стал всех ненавидеть. Он не доверял даже психоаналитикам, потому что ему казалось, что его врач ничего не знает и ничего не умеет. Потом он решил скупить всю литературу по психоанализу и стал ее штудировать. Он хотел разобраться со своими проблемами сам. Он поссорился с Хейди, со своими родителями, потом звонил им по очереди и обвинял их во всех своих бедах. И когда он стал понемногу осознавать, что ему могут помочь совсем другие люди…