Папа - страница 16

– Да все мне понятно, – начал я, отвечая на его вопросы следующим вечером, – Я был не прав, признаю. Погорячились с Канарейкиным. Не виноват он типа… в том, что такой… Но про Руслана, это же неправда?

– Что неправда? – как будто не понял Андрей, но я видел, что все он прекрасно понял.

– Ну, что он такой?

– Какой? – в голосе Андрея снова звучало раздражение.

– Ну, гей. Это же вы специально…

– Ничего ты не понял, – вздохнул отец.

– Да нет! – запротестовал я. – Да понял! Ну, просто он же совсем не похож… То есть, ну их же сразу видно…

– Не видно, значит! Руслан гей. Смирись. Твое отношение к нему поменялось?

Я пожал плечами. Я действительно не мог ничего сказать о своем отношении, потому что был совершенно сбит с толку. Часть моих незыблемых представлений о мире и о людях была разрушена, а вторая, уцелевшая часть, оказалась не такой простой, как я думал. Все говорили про геев. Все говорили, что они больные извращенцы. Все видели, что они женоподобные слабаки. Лично со мной, конечно, никогда никто из взрослых этой темы не поднимал. Мама всегда презрительно фыркала, если тема на кухне с ее друзьями заходила в это русло, в школе не принято было о таком рассказывать. Ну, вот мы с пацанами и построили свои представления на базе общественной морали. И все было в порядке, и даже черт с ним, с Канерйкиным – ну избили и избили, получили и забыли. Но Руслан, друг Андрея, тренер по боксу… Я даже представить не мог, чтобы его не то что кто-то заподозрил в таком, но и вообще решился что-то оскорбительное сказать. Руслан был крутым. Как и все друзья моего отца. Как и сам мой отец.

– И ты вот так его сдал? – спросил я. – Ну, то есть, он разрешил рассказать мне?

– Это не тайна, – спокойно и холодно ответил Андрей, – Руслан открыт.

– Что это значит?

– Значит, что он ни от кого не скрывает своей ориентации.

– Но я не знал…

– Ну и не сообщает при знакомстве! – перебил отец. – Ты же не сообщаешь, что гомофоб.

– Я не гомофоб!

– Ладно, проехали! – Андрей попытался закрыть тему.

– А этот дебил Канарейкин сообщает! – настаивал я. – Прямо всем так и жаждет это показать.

– То, что он идиот, тоже не дает никому право его избивать! – отрезал Андрей. – Ты не согласен?

– Согласен, – вздохнул я и посмотрел на него. – Ты не сердишься на меня?

– Сержусь! – ответил он. – Дело не в том, кто гей, а кто нет. Дело в том, кто мужик, а кто позволяет себе толпой бить одного. Но тему пора закрывать. Слишком затянулось просвещение.

Не скажу, что мое отношение к геям сильно с тех пор изменилось, впрочем, как не изменилось мое отношение и к Руслану, но урок отца я усвоил и больше не участвовал в травле Канарейкина. Старался не участвовать, насколько мог, потому что Олег постоянно меня бесил своими педиковскими замашками.

Слава богу, не все уроки Андрея были такими тяжелыми и неприятными. Некоторые мне очень даже нравились. Например, тогда же, лет в пятнадцать, я начал обнаруживать у себя на лице волосы, которые страшно бесили, угрожая вырасти в самую что ни на есть козлиную бородку. Да еще стали расти усы. Это довольно паршивая часть переходного возраста, потому что с телками и желанием заняться сексом решить все гораздо проще – главное, чтобы была свободная квартира. А вот волосы на лице делали из меня настоящее уродство. И хотя никто ничего не говорил и даже как будто не замечал, меня это половое созревание страшно бесило. Я вспомнил даже, что мама как-то выдергивала волоски на лице специальным пинцетом, но для меня это категорически не годилось. Поэтому однажды утром я взял бритву Андрея и избавился от всего, что отросло на подбородке и под носом. Тешить себя надеждами, что Андрей не заметит новых, оставленных не им, капель воды на своей бритве, было бы, конечно, глупо. Он был в некоторых вопросах очень педантичным. Особенно, что касалось личных вещей. Вечером того же дня Андрей подошел ко мне, присел рядом и сказал, что пора покупать мне собственную бритву и все остальное.

– Ты заметил, да? – виновато спросил я.

– Не парься! – ответил он и похлопал по плечу. – Как-то я упустил этот момент.

Он подарил мне крутую бритву, хотя пока она мне была особенно не нужна, а потом объяснил технологию. Андрей сказал, что сначала надо распарить лицо, чтобы не было раздражения, что бритву надо споласкивать в горячей воде.