Парабеллум по кличке Дружок - страница 40

стр.

— Чем скорее мы отсюда слиняем, тем лучше. Мало ли кто вернется за парабеллумом. Пошли, загрузим все остальное. Герасим! Скрипку неси. Ты на ней уже поиграл, теперь пусть другие играют.

Герасим вышел и через несколько секунд вернулся с футляром.

— Старинная, да? — на голубом глазу спросила Аська.

— Ты что, разбираешься? — вопросом же ответил Фред.

— Да нет, просто никогда старинных скрипок не видела. Покажи, а? Ведь у вас тут столько всякого антиквариата, что я не удивлюсь настоящему Страдивари или там Амати.

Память у Аськи хорошая, ничего не скажешь. И еще она знает, что глупейшая стародевичья романтичность может выручить в трудную минуту. Неси чушь с вдохновенным видом, и от тебя отвяжется даже патентованная зануда.

Фред усмехнулся, положил Дружка на каминную полку и открыл скрипичный футляр.

Он явно хотел показать дурочке — вот как выглядит настоящая старинная скрипка, вот каким благородным товаром мы на самом деле торгуем!

Благородный товар, крытый зеленой глазурью, показал Фреду большой палец с корявым ногтем.

Все рты сами собой открылись. А все взоры с фиги медленно, но верно переползли на Герасима. Но тот был в блэк-ауте.

Ему предстояло держать ответ за это фиговое безобразие.

И тут погас свет.

Аська схватила с каминной полки Дружка и рванула напролом через весь холл к коридору. Там, на пороге кухни, она и свалилась на Шурика.

Видимо, за Аськой не сразу кинулись лишь потому, что Герасим тоже ударился в бегство. А в тот момент крутых мужиков больше интересовала судьба дорогой скрипки, чем исчезновение заполошной бабы Аськи.

Конечно, Аська рассказала Шурику эту историю куда подробнее, с особым наслаждением живописав явление фиги в скрипичном футляре. Шурик же объяснил ей, что треклятая фига носится по всей даче, как привидение и, очевидно, преследует кого-то за грехи.

Поломали они также головы насчет женского трупа и странным образом утерянного парабеллума. Как можно в уголовной обстановке взять и потерять оружие — это у них в мозгах не укладывалось.

Мне очень хотелось сказать Шурику, что тайна трупа и Дружка мне известна. Но не меньше хотелось дослушать до конца похождения прицепа с утюгами.

Засев за поросшей кустарником дюной, Аська с Шуриком наблюдали за околосортирными маневрами Балабола, шепотом держа пари, вытянет он оттуда в одиночку прицеп или не вытянет. Вдохновленный финансовыми перспективами, ближе к утру Балабол раздобыл несколько слег и, пользуясь ими как рычагами, выпихал прицеп на дорогу.

Аська с Шуриком издали конвоировали его, пока он не выбрался на шоссе, по которому уже носились первые машины.

— Не дай Бог, он догадается вынуть утюг и проголосовать утюгом! — сказала после шестой его попытки Аська. — Кто угодно остановится!

Но Балабол утюги экономил.

Совсем умаявшись, он отогнал прицеп на обочину и стал голосовать уже оттуда. Но, видно, ничего соблазнительного в нем шоферня не находила.

Притом Балабол тревожно поглядывал в ту сторону, откуда вот-вот могли появиться Шурик и Аська. Они не появлялись, потому что нашли себе наблюдательный пункт за деревьями и с двойной язвительностью комментировали действия Балабола.

Так вот, судьба была в этой истории на стороне Аськи, потому что на шоссе появилась бетономешалка. Она неторопливо двигалась от города. Опознав ее раскраску, Аська просияла. Это была мало что знакомая — на корню купленная бетономешалка.

Поскольку шла она от города, а не к нему, то и не заинтересовала Балабола. Аська же высунулась, помахала ручкой, и шофер немедленно возле нее притормозил. Было это метрах в пятидесяти от Балабола с прицепом. Аська прямо из-за дерева была втянута в кабину, отъехала подальше и там произвела с шофером краткие переговоры. В результате машина развернулась и подъехала к деревьям.

— Слушай, — быстро приказала Шурику Аська. — Ты в кабине не поместишься, дуй на электричку! Увидимся в городе!

Шурику стало интересно, и он остался понаблюдать.

Развернувшаяся бетономешалка подрулила к Балаболу. Аська, видимо, затаилась на дне кабины. Шофер, не открывая дверцы, высунулся в окошечко и что-то спросил у Балабола — возможно, дорогу.