Парадоксы иммунологии - страница 4

Автор. Считать так, вернее это утверждать, сегодня никаких фактических оснований нет. Но в главе об индивидуальном здоровье и индивидуальных болезнях я позволил себе некую фантазию. Иммунология общения — это всего лишь моя гипотеза, ничем не подтверждённая. Но почему книге о парадоксах в науке не содержать и внутренние парадоксы, или почему бы не согласиться с Леонидом Мартыновым в том, что "если видеть только то, что зримо, весь мир намного кажется бедней". А в целом мне очень бы хотелось, чтобы читатель, прочитав книгу, мог сказать вместе с автором: "Есть в иммунологии нечто, вызывающее человеческий восторг!"

Разве самая первая и самая главная ученость нашего времени не в том, чтобы уметь понимать ученых? Разве это не общая и не последняя цель обучения наукам?

М. Монтень

Термин — ранее бог границ, а ныне строгое научное понятие. Научные термины придают краткость формулам знания, но они же прячут мысли учёных от общества. Нельзя объять того, что следовало бы знать. Долг науки перед обществом. Обязанности учёного перед другими людьми. Трудные науки или трудное их изложение. Иммунологические Гималаи англицизмов.

23 февраля в Древнем Риме жители славили шумными празднествами Терминиями бога границ и пограничных знаков — Термина. В этот день неприкосновенные пограничные камни и столбы, разделявшие земельные участки и лесные угодья, украшали цветными лентами и покрывали позолотой. Границы чтили всегда, их нарушение грозило бедствиями.

В наши богобезбоязненные дни под термином имеют в виду слово или сочетание слов, в которых зафиксировано строго определённое понятие. Термин выступает не только ограничителем наблюдаемого явления, состояния, предмета, но и сокращённым носителем информации. Однако постепенно необходимый процесс накопления научных терминов стал своеобразным бедствием, затрудняющим знакомство с новейшими достижениями науки людям, не посвящённым в её языковое таинство. Молодым начинающим исследователям свои первые шаги в науке, иногда измеряемые солидными промежутками времени, приходится теперь посвящать искусству понимать коллег и быть ими понятыми. Ещё в начале века Нильс Бор говорил, что человек не способен понять принцип дополнительности, если его предварительно... не довести до головокружения.

Всё чаще общие конференции заменяют узкими симпозиумами, где немногочисленные участники изъясняются на только им понятном "птичьем" языке. Что же говорить нам, если ещё в XVIII веке французский философ Вольтер писал: "Многочисленность фактов и сочинений растёт так быстро, что в недалёком будущем придётся сводить всё к извлечениям и словарям"? В какой же степени этот процесс терминологизации необходим, а в какой, как это ни парадоксально, мешает правильному развитию науки?

Прежде всего специальный научный язык, включающий наиболее лаконичные понятия, для описания которых потребовалось бы великое множество обычных слов, значительно увеличивает плотность информации. Для решения своих задач математики пользуются формулами, состоящими из определённых условных математических знаков- символов. Легко себе представить, что произошло бы, если для доказательства равенства применялись бы ходовые понятия. Даже таблице умножения пришлось бы посвятить толстую монографию. Считают, что лаконичность доказательств накладывает отпечаток и на меру общительности представителей точных наук, они по большей части слывут молчунами. Физик Гиббс, известный своей замкнутостью, однажды произнёс взволнованную речь, в которой он доказывал преимущества преподавания математики по сравнению с иностранными языками; полный текст речи был таков: "Математика — это язык"!

Таким образом, научные термины, какими косноязычными они ни казались бы подчас, позволяют спрессовать мысль, дать её словесное выражение в самой сжатой форме. Термины дают возможность конкретизировать представления, делают их логически чёткими, позволяют представителям одного научного клана быстро понять друг друга. В известной библейской легенде сооружению вавилонской башни помешало внезапное разноязычие строителей, которые говорили до этого на одном языке.