Параллельная ботаника - страница 8

Кулеманс, который по странному совпадению является чемпионом Бельгии по го, был в Японии для Обозрения Игр Зендон[10] в Токио осенью 1963 года. Он встретился с Сугино Киничи, профессором Киотского Университета и также искусным игроком в го, вскоре после войны на конференции по палеоботанике в Париже. Фактически Сугино в тот момент приобщил Кулеманса к игре в го, и, больше никогда не встречаясь, они играли бесконечные матчи по переписке. Кулеманс рассказывает, как одна из этих межконтинентальных игр продолжалась в течение шестнадцати месяцев, и, по его оценке, между 1946 и 1963 годами их игры в го стоили этим двум биологам приблизительно двенадцать тысяч долларов в стоимости переписки, телефонных звонков и телеграмм. Когда они, наконец, вновь встретились в Токио в 1963 году, новости сообщили об открытии лесной пинцет-травы в лесу около Овари, о находке, которая должна была нанести драматический удар по биологическим наукам. Кулеманс сопровождал своего друга в первой экспедиции, и был так поражён пережитым, что он прямо на месте решил полностью посвятить себя новой ботанике. Хотя его работа была и всё ещё находится главным образом в организационной сфере, коллеги Корнелиса Кулеманса считают его первым параллельным ботаником. Жак Дулье в своей заключительной речи на Антверпенской Конференции заметил, что, если бы не было экстраординарной интуиции бельгийского биолога, который по единственному растению сделал заключение о существовании целого нового растительного царства, параллельная ботаника всё ещё оставалась бы неоткрытой.

Идея относительно разделения растений новой ботаники на две группы была формально предложена на конференции самим Кулемансом, и была принята единодушно шестьюдесятью восемью делегатами после чуть больше, чем часа обсуждения. Но когда дело дошло до наименования этих двух групп, положение вещей стало совсем иным: дебаты продолжались почти два дня, а живые и иногда раскольнические речи служили цели лучшего определения различий между этими двумя группами, которые в начальном состоянии эйфории конференции действительно не были очерчены с достаточной ясностью. Названия, предложенные разными выступающими, фактически, не могли избежать описания характеристик растений, к которым они относились, и, таким образом, то, что должно было стать ясным в дискуссии по плану работы первого дня, закончилось тем, что приняло форму долгих дебатов по номенклатуре.

Первое предложение было сделано Шпиндером. Макс Шпиндер, учёный большой интуиции и неистощимой энергии, является профессором городской ботаники в университете Хеммюнгена. Ему принадлежит новая кафедра, основанная по его собственной инициативе для изучения растительной жизни в городской местности. Вполне возможно, что изучение городских растений, вынужденных выживать в наиболее несообразных экологических условиях, было причиной, которая заставила швейцарского ботаника взяться со всё возрастающим интересом за параллельную ботанику. Его лаборатория, вероятно, оборудованная лучше всех в Европе, обеспечила его идеальными условиями, чтобы выполнять фундаментальные исследования в новой науке. Это исследование было подробно документировано в его недавней книге «Parallelbotanik — Forschungen und Hypothesen», выпущенной издательством Hansen Verlag в Цюрихе.

Табл. III Лесная пинцет-трава у основания дерева бен

В своём выступлении на конференции Шпиндер напомнил своим коллегам, что, несмотря на некоторую описательную функцию, название первой группы фактически могло быть совершенно произвольным, тогда как название второй группы должно, подобно названиям её растений, выражать подобное мечте качество, неопределённость, глубокую двусмысленность, характерную для них. В то же время, сказал он, было бы рискованно обременять таксономию столь молодой науки, как параллельная ботаника, номенклатурой, которую последующие открытия или эксперименты могли бы сделать смешной. «Но наперекор этой неразрешимой дилемме, — заключил он, — если мы должны избежать громоздких многословий, где любого слова или знака, даже самого абстрактного, действительно хватило бы, чтобы показать то, к чему мы обращаемся, нам абсолютно необходимо прийти к решению».