Параллельная Россия - страница 3
Этому росту прибыли способствовал высокий спрос на шкурки калана – их стоимость с 1790-х до 1820-х годов выросла втрое, со 100 до 300 рублей за штуку (на эти деньги можно было купить 20 соболей). Дошло до того, что чиновники в Москве и Петербурге отказывались брать взятки деньгами, а требовали только калана.
Каланы и сгубили РАК, а с ней и колонизацию Аляски и Калифорнии. История повторяется в России с завидной периодичностью – увидев суперприбыльность частной компании, госчи-новники решили взять ее финансовые потоки под свой контроль. После смерти Баранова в 1818 году к руководству РАК пришли военно-морские офицеры. А в 1821 году в устав акционерного общества вообще было внесено положение, согласно которому отныне руководителями Российско-Американской компании должны быть только силовики. При этом компания оставалась частной. Фактически, это был первый опыт частно-государственного партнерства в России – модели, которую все десять лет своего правления пытался внедрить президент Путин. Тогда же акционером РАК стал не только царь, но и его жена Елизавета Алексеевна, мать Мария Федоровна, цесаревич Константин Павлович.
Первым решением нового руководства было установление годового оклада офицеров-бизнес-менов в 1500 рублей (в действующей армии получали в 10 раз меньше). А начальнику компании был положен оклад в 150 тысяч рублей в год – сумасшедшие по тем временам деньги! Вторым – усиление эксплуатации коренных народов Аляски. Закупочная цена калана снизилась с 10 рублей до 5, а песца – с 1 рубля до 50 копеек. Эта инициатива, во-первых, привела к почти полному истреблению каланов к 1840-м годам (чтобы прокормиться, аборигенам пришлось истреблять зверя в два раза интенсивнее), во-вторых, к бунтам алеутов и прочих северных народов – зверя всего перебили, цена на водку выросла в два раза, плюс ко всему офицеры взяли моду захватывать среди аборигенов наложниц.
Особенно тяжелые отношения сложились у силовиков с двумя народностями Аляски – тлин-китами и хайда. Доходило до того, что бизнесмены из пушек с военных кораблей обстреливали индейские поселения на берегу океана или рек. Либо нанимались эскимосы, верные русским поселенцам до самых последних дней пребывания колонии на Аляске, и они сжигали дома конкурирующих племен.
В конце концов прибыли РАК под руководством силовиков упали до минимума. В середине 1840-х компания попыталась зарабатывать на новых для себя видах бизнеса – добыча угля, китобойный промысел, торговля китайским чаем, даже экспорт льда в Сан-Франциско. Однако, производственная сфера, в отличие от спекуляций и хищнической добычи ресурсов, требовала определенных знаний, а потому этот бизнес у компании и ее управленцев-силовиков не заладился.
Дошло до того, что РАК перевели на госдотации – 200 тысяч рублей в год, а также беспроцентные займы из казны. При этом на снижение огромных окладов военные чиновники не шли. При продаже Аляски штатам казна простила долг РАК в размере 725 тысяч рублей. В то же время при дворе шептались, что управленцы РАК скрывают прибыль, ссылаясь на то, что ежегодно они тратили на взятки и подношения нужным людям в Санкт-Петербурге до 250 тысяч рублей в год.
Министр финансов России Рейтерн в 1866 году так обосновывал расставание акционерного общества «Российско-американская компания» с этой территорией:
1. компания (РАК) не достигла ни обрусения местного населения, ни прочного водворения русского населения;
2. РАК не способствовала развитию нашего торгового мореплавания;
3. РАК не приносит существенной выгоды акционерам и существует только благодаря значительной финансовой поддержке правительства.
При этом американцев еще пришлось долго уговаривать купить русскую колонию. Конгресс и сенат были против приобретения Аляски – у них хватало хлопот и со своими индейцами, а казна США после окончания Гражданской войны была пуста. Энтузиастом покупки был только госсекретарь Уильям Сьюард, в итоге поехавший в Европу за кредитами на Аляску (в результате она обошлась американцам в 7,2 млн долларов). Сама покупка до открытия там золотых месторождений (а позднее и нефтяных) была крайне непопулярна среди американского народа, в местных газетах ее называли «сьюардовской глупостью».