Парашютисты-диверсанты Сталина. Прорыв разведчиков - страница 4

И вдруг, как гром среди ясного неба, известие о гибели Владислава! Степан Сергеевич, наверное, в сотый раз прокручивал в голове эти трагические слова, произнесенные полковником Сазоновым, понимал, что самое страшное уже произошло, но все равно не хотел этому верить!..

Наступила ночь. Терзаемый внутренними противоречиями, генерал усилием воли все же заставил себя переключиться с погибшего на живых. Ему было необходимо очень многое обдумать. И в первую очередь надо было скорректировать направление и тактику работы группы, учитывая тот скорбный, но непреложный факт, что разведчиков теперь осталось только двое…

Барон Отто фон Камп происходил из семьи потомственных военных. Его дед и отец, будучи офицерами, участвовали во многих кампаниях.

Во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. Карл, дед Отто, дрался в составе баварской бригады в битве под Седаном и был дважды ранен. Это сражение стало поворотным моментом в его судьбе.

Провалявшись три месяца по госпиталям, Карл вышел в отставку и вернулся в родовой замок под Мюнхеном. Человек по натуре веселый и общительный, он, уединившись в замке, впал в глубокую депрессию. Говоря проще, стал сильно пить. Слишком давили на психику воспоминания о недавних кровавых событиях. Днем тягостные мысли не покидали его голову, а по ночам в снах приходили жуткие видения, призраки прошлого.

Два года Карл все глубже и глубже погружался в трясину алкоголизма и чувствовал, что постепенно сходит с ума. Его сознание было будто в густом тумане. Навязчивые видения полностью окутали мозг тяжелой завесой. Алкоголь, вначале избавлявший от головных болей и отодвигавший на некоторое расстояние депрессию, постепенно помогать перестал. После возлияний становилось только хуже. Бравый боевой офицер превратился в опухшее существо с мутными глазами и тяжелой шаркающей походкой. Исцеление и спасение пришли неожиданно.

Однажды днем в начале лета, находясь в ставшем для него уже привычным вечно пьяном состоянии, Карл блуждал по парку возле замка и, сбившись с тропинки, постепенно углубился в лес. Не разбирая дороги, он брел сквозь чащу и овраги. Неожиданно его слух уловил какие-то звуки, будто плач. Оглядевшись, Карл осознал, что находится возле болота. У самого края трясины бегала и скулила волчица. А в мутной воде из последних сил барахтался волчонок, и мать ничем не могла ему помочь.

Как будто неведомая сила толкнула человека в гиблую трясину. Карл по пояс в воде подобрался к маленькому зверю, поднял его вверх и с силой швырнул на берег. Волчонок, оказавшись на твердой земле, радостно затявкал и завертел хвостом перед подскочившей к нему счастливой матерью.

Увидев эту картину, Карл впервые за неопределенное количество дней ощутил душевное спокойствие и непередаваемую легкость. Сознание прояснялось, тело стало наливаться силой. Будто постепенно отваливалась тяжелая короста.

Карл ухватился за росшую в воде молодую березу и начал выбираться на сушу. Это было нелегко. Трясина неумолимо тянула к себе. Она не хотела отпускать человека, вырвавшего у нее предыдущую жертву. Очень медленно и тяжело, держась за тонкое деревце, он продвигался к спасительному берегу. Оставалось меньше метра до твердой земли. Так мало и одновременно так много!

И вдруг из-за кустов выбежала волчица с палкой в зубах! Погрузив передние лапы в воду, она на сколько могла вытянула вперед шею и ткнула Карла палкой в щеку. Эта нежданная помощь так потрясла человека, что он на секунды опешил. Посмотрев в глаза волчицы, он увидел, а скорее, почувствовал в них сострадание и готовность к самопожертвованию ради спасителя ее детеныша.

Пелена, окутывавшая мозг, резко исчезла. Карл зарычал, как дикий зверь, и мощным рывком выбрался на берег. Прерывисто дыша, он присел на корточки и пристально посмотрел на лесного хищника. И случилось невероятное! Волчица подошла к человеку, понюхала его лицо и улеглась рядом!

Вечером они втроем вышли на опушку леса. Благодарные звери провожали своего спасителя. Наконец, потершись носом об руку человека, волчица повернула обратно в лес и вскоре вместе с детенышем исчезла в сгущавшихся сумерках. Больше Карл их не видел.