Парчхан-ва (СИ) - страница 7

— Космический флот, базирующийся на полигонах других миров? Амбициозно, как обычно, — Игина засмеялась, а Калло не совсем понял, что она имеет в виду. — Говорят, кто-то из местных людей делал такие обмены просто. Несколько раз. И вот староста хочет попробовать, раз всё равно ты попался. Не так давно уточнил более точное местонахождение заброшенного портала, и теперь мы туда плетёмся. Великий Лес же теперь необъятно большой, Калло. Кто знает, может и есть такой портал.

— Ты сама не веришь в это. Ты смеёшься.

— Я ни в чём не уверена, — Игина и правда улыбалась. — Я знаю только, что это шанс поставить тебя на ноги и дать время нас найти. У нас больше месяца. Надеюсь, получится сбежать. Ну а если нет… У меня несколько идей насчёт этого портала, того, куда он может на самом деле вести, или что можно сделать внутри него, слившись с его магией. В общем, сейчас об этом рано думать, там разберёмся.

— Откуда такая уверенность, Игина? Ты и в моём лагере строила такие же лихие планы о побеге, а я просто не знаю? Или… что-то изменилось?

— Я меняюсь, Калло.

— Как?

— Я… до конца ещё не понимаю. Это целый калейдоскоп. Рушится, падает в меня кусками. Забудь, у тебя и своих переживаний сейчас достаточно. Просто я открываю в себе скрытые резервы, наверное, можно сказать и так.

Он проснулся от мягких прикосновений — кажется, он узнал Игину ещё сквозь сон, и его расслабленность ничто не потревожило. Она меняла бинты и омывала его подживающие раны, касаясь кожи смоченной в целебной отваре тряпицей, осторожно вымывая грязь, чтобы предотвратить возможное воспаление. Похоже, у девушки был настоящий талант к уходу за больными, а может, она в своём мире тоже ухаживала за ранеными, Калло ведь не знал, чем она занималась у себя на родине. Вдруг она лечила или была сиделкой? В любом случае получалось у неё отлично, нежно, с минимумом неприятных ощущений, максимально деликатно, неспеша. Он не показал, что проснулся, продолжал лежать, всё так же мерно дыша и наслаждаясь заботой и теплом — как будто грелся на солнышке, бездумно и сонно.

Тающий след стыда пробежал лёгкими покалываниями мурашек по его телу, болезненно приятными иголочками под самой кожей, дразня щекоткой и ощущением нарушения запретов, и Калло сам не понял как и почему, но он ощутил совершенно недвусмысленное возбуждение. Конечно, она не могла не заметить этого, эльф замер, желая провалиться под землю от стыда и невозможности никуда скрыться, ожидая от Игины или возмущения, или шока, или, самое ужасное, насмешки, и впервые глухой чёрный цвет, заполнивший его душу, сменился мелькающим многоцветьем ярких эмоций. Руки Игины не дрогнули и не остановились, даря ложную надежду, что она ничего не заметила, она закончила менять повязки и устроилась рядом, обняв своего пациента и прижимаясь к нему.

Она лежала рядом и сопела ему в ухо, а Калло чувствовал себя медленно сгорающем на огне постыдного желания и осмыслял новые грани своего падения — как можно вообще испытывать нечто подобное после того, что с ним сделали люди? Как он теперь будет отвечать на её вопросы или смотреть ей в глаза? Меж тем рука Игины поползла по его спине, и Калло подумал, что его сердце сейчас вырвется из ребёр наружу, так сильно и часто оно билось. Она устроится удобнее и уснёт, а что делать ему?

Калло попытался вспомнить весь ужас и боль той ночи, когда он умер, но мысли сбивались, и вспомнилось, как она лечила его, касалась невольной лаской, говорила, что будет бороться за него, если он сам отказался от себя, её тепло, такое мягкое и такое настойчивое, её нежные руки, бесстыдные прикосновения — и ему казалось, что его выворачивает наизнанку, болезненно и сладко, неотвратимо и страшно, и чёрная тоска будто влилась в его вены яростной и больной страстью, и принц ощущал всем своим существом, что и правда окончательно потерял себя, но совсем не так, как ему казалось. Возможно ли испытывать подобное, когда ты растоптан, опозорен, уничтожен и от тебя ничего не осталось? Дух Калло изнемогал от этой раздвоенности, но на этот раз собственное тело словно мстило ему за желание его уничтожить, мстило, не желая подчиняться.