Паргоронские байки. Том 5 - страница 37
До кубка почти добрался Бекуян – но ему подрубило ноги топором. Потом «погиб» и Бракиозор – до него добрался Ксаурр. Джулдабедана сжег синей вспышкой Гариадолл, а его пронзил разгневанный Гаштардарон. Он снова не смог выяснить, кто в Паргороне самый искусный фехтовальщик… а момент был такой удачный!
Гохерримы на трибунах тоже огорчились и разочарованно завыли. Они уже сделали кучу ставок, а многие и сами успели передраться.
Теперь вверх лезли только четверо… и еще шестеро смертных, конечно. Они так и застыли десятком ступеней ниже вершины, держа сплоченную оборону. Хальтрекарок глянул на это с недовольством и воскликнул:
– Кажется, некоторые игроки не очень-то заинтересованы в победе! Я считаю, их нужно поторопить!
Он щелкнул пальцами… и пирамида поехала вниз. Стала погружаться в слизь… а, вот слизь вспыхнула, превратилась в кипящую лаву! Ступени исчезали одна за другой, и зрители глумливо хохотали.
Вот теперь только оживился Корграхадраэд. В отличие от остальных гохерримов, он взял персонажем полуогра, и относительно легко удерживал равновесие. Крупный, массивный, Темный Господин вонзил в щель между ступенями трезубец и уверенно поднялся выше. И еще. На него прыгнул Ксаурр – но Корграхадраэд удивительно быстро взмахнул оружием. Смеющийся Кот с размаху насадился на зубья – и улетел вниз, прямо в лаву.
– О, Ксаурр, привет, – поздоровался Сурратаррамаррадар. – Нам тут как раз новые закуски принесли.
Теперь в игре остались только гохерримы. Гаштардарон и Янгфанхофен молча заключили союз против коварного Корграхадраэда и удерживали его плечом к плечу, медленно поднимаясь все выше.
– Мы все еще в одной команде! – напомнил Темный Господин. – Мы можем просто победить вместе, втроем! Прямо сейчас!
– Извини, Кор, сто пятьдесят тысяч условок лучше, чем сто, – ответил Янгфанхофен.
– Я запомню вашу позицию… но учтите, что полные триста еще лучше! – с силой ударил Корграхадраэд.
Даже в обликах смертных – воздух гудел от напряжения. Наложницы перестали поливать ступени слизью, зачарованно глядя на этих благородных воителей.
– Лахджа, не филонь! – подтолкнула ее Сидзука. – Подливай побольше, чтобы наши победили!
– Но я не могу пакостить Янгфанхофену, он слишком прекрасен и мужественен! – отвела взгляд Лахджа, пытаясь унять сердечный трепет.
– Знаешь, Янгфанхофен, тебе и правда не стоит рассказывать истории о самом себе, – покачал головой Бельзедор. – Каждый раз начинаешь безбожно врать.
В Лахдже наконец-то пробудилась ее поганая демоническая натура. Она забыла о том, что Янгфанхофен – ее лучший друг, наплевала на его хорошее отношение и подло выплеснула целый таз слизи прямо ему под ноги. Падая, Паргоронский Корчмарь еще успел взглянуть ей в глаза – и был в его взгляде укор, но было и прощение. Он не держал зла на заблудшую душу.
Вот так и потерпел поражение тот, за кого болели все зрители. Лучший из лучших.
И дальше уже не особо интересно.
– Что, все? – спросил Бельзедор после продолжительного молчания.
– А что еще? Главный герой же погиб.
– Янгфанхофен, рассказывай до конца!
– О, вот и мой дражайший дядюшка! – поприветствовал Янгфанхофена Клюзерштатен. – А ты долго продержался. Даже не ожидал, Жиртрест.
И почти сразу после Янгфанхофена в ложе приземлился Корграхадраэд. Слегка раздраженный, но все же ухмыляющийся. Резко увеличившийся, вернувшийся в свой демонический облик, он подался вперед и крикнул:
– Ты все равно опоздал, Рыцарь!
Гаштардарон и сам это уже видел. Он еще оборачивался, еще повертывался к кубку – а на него уже легла последняя рука. Пока демолорды спихивали друг друга со ступеней, смертные добрались до цели – и теперь кричали от счастья. Аня с Таней прыгали обнявшись, Алеша вытирал слезы, Юра оглушительно орал, размахивая кубком.
– Девчонки, а что это вы не подливали слизь в конце? – с иронией спросил Гаштардарон, глядя вверх.
– Да кончилась она, – сказала Лахджа, подавляя отрыжку.
– А, ну-ну… – хмыкнул Рыцарь Паргорона. – Хорошая была игра, Балаганщик, я развлекся.
Хальтрекарок хлопнул в ладоши, и арена стала возвращаться к своему нормальному состоянию. Размерности расплетались, алый песок снова стал обычным алым песком, пирамида исчезала, центр лабиринта возвращался к своему реальному положению в пространстве.