Париж 1914 (темпы операций) - страница 5

Содержание труда Мольтке очень показательно: в книге 13 глав, из которых стратегии посвящены две первые — «Война и мир» и «Война и политика». Три главы отданы оперативному искусству: «Организация славных квартир», «План операции» и «Операционная база» Две — проблемам тактики («Фланговые позиции» и «Крепости»). Остальные шесть рассматривают организационные вопросы[5].

С этого момента основной чертой немецкой школы стало повышенное внимание к организационным деталям. Особенно важное место занимают железные дороги, которые в трактовке Мольтке превращаются из организационного фактора в оперативный (пример из военной практики самого Мольтке: сосредоточение армии к Седану). Немцы первыми перебросили войсковое соединение по железной дороге непосредственно во время сражения. Это была 14–я дивизия, которую перевезли из Мезьера в Митри 5–7 января 1871 года.

Сознательное усиление организационной, то есть прогнозируемой, составляющей войны вызвало к жизни нетривиальный эффект двойственности командования. В то время как должность начальника штаба в остальных армиях оставалась второстепенной, в прусской армии (а затем и в немецкой) управленческие структуры сосредоточились у начальника штаба. При этом формально, по уставу, он оставался подчинен командиру, однако разделение функций между ними не регламентировалось. Получившееся противоречие оказалось источником развития и породило специфический «германский стиль» руководства войсками.

С другой стороны, это же противоречие привело к уменьшению роли верховных управленческих инстанций. Мольтке считал, что ответственному командиру на поле боя «должна быть дана полная свобода действовать по собственному его усмотрению». Тем самым «ось» подчинения в немецкой армии становилась существенно менее жесткой, чем, скажем, в русской или французской.

Германская схема показала себя значительно более совершенным механизмом управления, чем традиционное «дерево начальников». Особенно эффективно она работала вне взаимодействия с противником. Само по себе это уже порождало у немецкого генералитета иллюзию контролируемости войны, с одной стороны, и стремление к непрямым действиям — с другой.

Еще одной важной особенностью «немецкого стиля» стало введение понятия «операция» как самостоятельной единицы планирования. Такое планирование, конечно, на порядок сложнее обычной квартирмейстерской работы, но и результат значительно больше. В рамках учения Клаузевица целью операции должен стать бой с противником. Смыслом операции является подготовка благоприятных условий для этого боя. К примеру, в операции на окружение противник вынуждается принять бой с перевернутым фронтом, что в несколько раз снижает его потенциал. Результат же боя предсказан быть не может (даже в самом благоприятном случае), Клаузевиц сформулировал запрет на планирование исхода битвы, аргументировав его тем, что бой является высшим напряжением сил двух сторон. Следовательно, бой является бифуркацией. Запрет Клаузевица выродился в позднейшей германской военной науке в правило Мольтке: «План операции поэтому не может с некоторой уверенностью простираться дальше первого столкновения с главной массой неприятеля».

Вся стратегия Мольтке сводилась к планированию первой операции, после завершения которой противник должен быть разбит. Это требование — разгром противника в первой операции — стало базисом для всей последующей немецкой военной теории. На этой основе строился и план Шлиффена, и теория блицкрига.

Нужно подчеркнуть, что по сравнению с теорией Клаузевица немецкая школа стратегии является шагом назад. Причиной этого стали два фактора — отсутствие понимания философии военного искусства (в результате чего учение Клаузевица свелось к догмату о приоритете боя) и чрезмерное увлечение организационными деталями. При этом структура управления немецкой армии тяготела к потере как «горизонтальных», так и «вертикальных» управленческих связей. Еще Мольтке старший декларировал принцип независимости командования от вышестоящих структур. В дальнейшем немецкие командиры на всех уровнях стремились полностью избавиться от контроля со стороны верховного командования