Париж: анатомия великого города - страница 6
Но убежденность автора в том, будто старый Париж умер и похоронен навеки, я не разделял ни на секунду. Убедиться в обратном можно, даже расслабленно сидя за столиком кафе на набережной Сены. Когда Шевалье говорит, что мы затаптываем историю Парижа, он противоречит сам себе. Разве подземный Париж — metro, например, — пусть и невидимо, не существует под землей? Разве он не живет в устных рассказах, литературе и музыке, в канализации и катакомбах? Луи Селин описывал Париж как «métro émotif», подземное движение света и тьмы, от одного места к другому, течение времени и изменение материи. Теперь эта метафора обрела смысл. Я положил книгу на столик «Ла Палетт», допил остатки пива и решил опровергнуть идею Шевалье, доказать, что Париж продолжает жить и меняться, меняться непредсказуемо. И не важно, что старая шлюха Париж умирает или даже уже мертва — ее неотразимое обаяние и смертоносные чары все еще витают в вечернем воздухе.
Следуя за Вийоном, Мерсье[11], Ретифом де ла Бретоном[12], Андре Бретоном[13], Вальтером Беньямином, Жоржем Переком[14] и прочими авторитетными фигурами, я решил создать собственную картографию столицы.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ДРЕВНИЙ ОКЕАН
От древнейших времен до 987 г. н. э
О древний Океан, твоя вода горька…
Привет тебе, о древний Океан!
Лотреамон. Песни Мальдорора (1868)[15]
Глава первая
Грязная вода
Старый город все еще жив. Римское поселение появилось в месте, ставшем центром нынешнего Парижа, на острове Ситэ, и со временем распространилось на левый берег Сены вплоть до нынешнего холма Святой Женевьевы. Даже сегодня, ориентируясь на остатки римских сооружений, можно прочертить прямую линию: арена, храм Юпитера, вомиторий[16], развалины форума, бани, городская стена.
Стены, кирпичи, фрески и древние площади — не самые старые свидетели жизни в этой округе, но самые очевидные. В намывных землях Сены и ее притоков сегодня находят топоры, схожие формой с алжирскими и марокканскими инструментами. Сложность конструкции и орнаменты топоров позволяют предположить, что кочующие племена Северной Африки пересекли Гибралтар вскоре после изобретения письменности (французские историки называют этот период предысторией) и задолго до первых европейцев сумели воплотить произнесенное слово в письме. Находят также наконечники стрел асимметричной формы, неизвестной остальной Европе. Археологи и историки согласны в одном: не проходило и года, чтобы на этих плодородных землях не поселился кто-либо. Люди обосновались здесь задолго до кельтов. А через тысячу лет сюда прибыло племя паризиев.
Более всего паризии чтили воду (часть этого племени осела у залива Хамбер близ города Халл в Великобритании по той же причине). Останки их длинных лодок, рыбацких баркасов и торговых кораблей по сей день находят близ Берси и в департаменте Сены, Уазы и Марны. Паризии были умелыми купцами и вели торговлю с племенами, проживавшими по всему течению Сены: сенонами, секванами и мельдами, чьи монеты также находят в центре Парижа. Ко времени правления Тиберия кельты-кораблестроители образовали сильную гильдию на Сене и контролировали прибыльную речную торговлю (которой римляне ошибочно пренебрегали). Они расширили и укрепили налаженные торговые связи с Южной Италией, которые существовали еще до завоевания римлянами в 53 году до н. э. нынешнего Парижа (после завоевания город назвали Лютецией).
Паризии явно обладали коммерческой жилкой и успешно использовали сей талант в изменчивом мире. Предметы искусства работы паризиев редко изображали крестьян или торговцев; героями выступали боги, демоны, правители и герои. Средоточием всей жизни стала (это и сейчас так) серо-зеленая, извилистая, словно змея, ползущая сквозь город река. Паризии наделяли реку магическими свойствами, ведь именно она привлекла племя, решившее поселиться здесь. К реке обращали молитвы земледельцы и охотники. К 250 году до н. э. Лютеция стала торговым центром и главным портом речной навигации. Едва оперившийся город был далек от грядущего очарования: здесь кишмя кишели болезни, вызванные близостью воды и изменчивым климатом. Главным преимуществом была легкость обороны поселения: Лютеция стояла на воде. Однако город не привлекал внимания воинственных племен, селившихся к северу и югу от него.