Париж на тарелке - страница 52
С того места, где я сижу, открывается большой участок обзорной площадки первого уровня. Там прогуливаются человек шесть-семь. К сожалению, медсестры с каракулевым воротником и странным голосом среди них нет. Впрочем, о чем я думаю? В данный момент мой скарб вполне могут грузить в помятый фургон марки «Ситроен». Меня охватывает легкое беспокойство. Пожалуй, и впрямь не стоит задерживаться.
В квартире консьержа тускло горит свет. Дверь открывает улыбчивая, крепко сбитая, невысокая брюнетка, внешне похожая на испанку. Я представляюсь, и она тут же рассыпается в извинениях. (Мои вещи консьерж занес к себе.) Она знакомит меня со своим мужем — подтянутым изящным джентльменом в тенниске и свитере с клиновидным вырезом. Они практически никогда не оставляют пост, но сегодня их это вынудили сделать непредвиденные семейные обстоятельства. Кроме того, по ее словам, ни она, ни муж не знали о том, что я приду заселяться именно сегодня. Если бы их предупредили, один из них обязательно бы остался дома и передал мне ключи. «Совершенно точно», — уверяет она. Она очень переживает из-за случившегося. Я объясняю, что заранее списался по электронной почте с агентством и хозяйкой квартиры, поэтому был совершенно уверен, что все на мази. Мадам Фернандес качает головой. Ее никто не поставил в известность.
В два приема я отношу свои вещи в квартиру. Для этого мне приходится подняться по винтовой лестнице. Она столь узкая и крутая, что напоминает штопор. Лестница деревянная, и шаги отдаются гулко. Металлические перила выкрашены в черный цвет. По словам мадам Фернандес, квартира располагается на четвертом этаже, а к частым подъемам и спускам я со временем привыкну. (Лифт в доме отсутствует.) «По большому счету это даже полезно для здоровья», — успокаивает она. «Знаю», — отвечаю я, тяжело дыша.
Квартира мадам Галена выше всяческих похвал. Она состоит из спальни, маленькой столовой и гостиной, соединенных между собой аркой, большой ванной комнаты, кухни и коридора. От нее так и веет очарованием. Это весьма типичная парижская квартира; более того, это дом. Здесь ощущается уют. О квартире явно заботятся. Белые стены недавно покрашены. На них висят маленькие абстрактные картины. Одну из стен занимает большое полотно, на котором изображен бегун, несущийся куда-то вперед на фоне усыпанного звездами ночного неба, написанного в стиле Ван Гога. Большое влияние на художника оказал и Гойя. Половые доски серого цвета практически полностью прикрыты камышовыми циновками, а высокие окна задернуты отделанными рюшем серым занавесками. Как и в тысячах других квартир по всему Парижу, здесь сделали ремонт. И результат налицо — тут удобно и уютно. Я не уверен, работает ли камин, впрочем, растапливать его не собираюсь. Камин отделан черным мрамором. Над ним — зеркало в ослепительно зеленой, как кожура лайма, раме. На книжных полках — весьма серьезные труды, охватывающие много областей знаний, в том числе философию. Немало посвящено левацким европейским кругам. Маленький телевизор, скорее всего, наличествует в квартире исключительно потому, что агентство заставило мадам Галена его приобрести. Впрочем, телевизор мало что ловит, поэтому толку от него никакого нет.
Примерно в пять часов вечера в квартире раздается телефонный звонок. Это мадам Галена из Италии. Она обрушивает на меня поток извинений. Время от времени прерывается и начинает осыпать упреками агентство. Оказывается, она тоже не знала, что я приезжаю именно сегодня. Я отвечаю, что получил письмо, написанное на великолепном английском, в котором говорилось, что все готово к моему прибытию. Мадам Галена отвечает, что это невозможно, поскольку английский знает еле-еле. Скорее всего, письмо написали от ее имени представители агентства. Я пытаюсь ее успокоить, уверяю, что все прекрасно, и говорю, что мне очень понравилась ее квартира. На прощание она желает мне самого что ни на есть приятного отдыха в Париже.
Такое случается сплошь и рядом вне зависимости от того, в какой точке земного шара вы находитесь. Все переводят друг на друга стрелки, а на то, чтобы выяснить, кто на самом деле виноват, возможно, придется потратить целую жизнь. Да и какая разница, кто виноват? У меня ничего не украли, а я наконец попал в квартиру. Более того, мне здесь нравится, даже несмотря на то, что в отличие от квартиры месье Монтебелло, тут вместо ванны лишь душевая кабинка.