Париж на тарелке - страница 67

Человек, оставшийся с нами, действительно оказывается главным. Он ясно дает нам это понять, когда заходит речь о том, что подают в ресторане. Мы встаем у двух грифельных досок, висящих на стене. На одной заглавными буквами мелом написано меню, на другой — список вин. Начальник мало похож на повара и вообще на ресторанного работника. Аккуратно подстриженными седеющими волосами и металлической оправой очков он больше всего напоминает учителя истории, вышедшего на пенсию. Я говорю ему, кто из рестораторов порекомендовал мне «Северо». Хозяин в восторге. Оказывается, они с этим ресторатором пользуются услугами одного и того же мясника. Между прочим, парень, который только что ушел, и есть тот самый мясник. Хозяин заверяет нас, что сегодня мы отведаем отличной говядины. В принципе он с радостью рекомендует все, что есть в меню, но при этом просит отдельно уделить внимание говяжьим отбивным, которые особенно хороши. Он усаживает нас за маленький круглый столик. Остальных посетителей отправляют на другой конец обеденного зальчика. От них до нас как минимум три метра.

С латунных карнизов свисают тяжелые бордовые портьеры, наполовину прикрывая окна. До ужаса традиционно. Сиденья и спинки деревянных скамеек и стульев украшены изящной инкрустацией. На столах — большие белые салфетки, чтобы утирать капающие слюни. Столовые приборы в «Северо» превосходны — вилки старые, классической формы, у ножей костяные рукояти и острые лезвия.

На грифельной доске, прямо над нами — список закусок: ветчина из Оверни, ломтики салями оттуда же, лук с салатным соусом и салат со свежим козьим сыром. Все это стоит от шести до десяти евро. В качестве главного блюда вы можете взять гамбургер с картошкой за четырнадцать евро, бифштекс по-татарски за пятнадцать евро, говяжье филе за двадцать пять евро или отбивную на двух или трех человек (шестьдесят пять и семьдесят пять евро соответственно). В карте вин около сорока наименований. Стоимость многих сортов не выходит за пределы двадцати евро.

Еда в «Северо» выше всяческих похвал: паштеты жирные и сытные, ветчины — ароматные. Ломтики картошки, нарезанные вручную, превосходны, а от отбивной (корова, надо полагать, была просто огромной) исходит головокружительный запах. Внутри мясо темно-красное, сырое. Оно сочится соками. Именно такое я и люблю. Из вина мы берем себе «Моргон» 2004 года винодела Жан-Поля Тевене. Оно отличается богатым фруктовым вкусом. Вино из винограда «Гаме» и стоит двадцать восемь евро.

Хозяин не останавливается ни на минуту. Он в вечном движении, постоянно нарезает крупными ломтями изумительный хлеб с хрустящей корочкой. Наконец присаживается к нам перевести дыхание. Он представляется. Его зовут Уильям Бернет, а повара — Джонни Бегюэн. Они работают вместе с 1987 года. Уильям поправляет поварской наряд. Нет, он никакой не повар. Когда-то работал мясником, но потом «Северо» стало его жизнью. Ресторан имел такой успех, что он решил ничего не менять, только расширить дело. Всего три месяца назад он открыл еще одно заведение — «Северо-Б». Туда он отправил повара-японца, который весьма занятно интерпретирует традиционные блюда французской кухни.

Ненадолго повисает молчание, и вдруг Мэг, сама невинность, подбрасывает гастрономическую гранату. А можно попросить принести ей к мясу горчицы? Уильям с усилием сглатывает: «Горчицы? Вы хотите горчицы?» «Позвольте мне с вами поделиться своим мнением», — поспешно вмешиваюсь я. Я указываю мяснику Уильяму, не являющемуся поваром, что для стейк-хауса отличного мяса на тарелке недостаточно. Даже если к этому мясу подается горчица. Помнит ли он «Релэ дё Вёниз» рядом с Порт-Майо, куда даже зимой выстраивалась очередь? Тридцать лет назад народ ломился туда отнюдь не из-за качества мяса, которое само по себе, конечно, тоже было очень важно, а из-за «секретного» домашнего соуса. Каждый стейк-хаус должен иметь свой фирменный соус. Я поясняю, что его делают на основе коричневого соуса из муки, масла и бульона. Уильям вежливо улыбается, но качает головой. Совершенно ясно, что он со мной не согласен.