Париж с нами - страница 10

Отъезжая, Анри вдруг спохватился:

— Если мы не успеем приехать вовремя, не забывай, что ты говоришь не только от своего имени. Ты заменяешь Робера. И выступаешь от имени ВКТ.

— Если Робер не приедет — это внесет смятение и может повредить делу…

— Поэтому я сам и еду за ним. Ты что думаешь, у меня здесь дел мало?

Уже отъехав, Анри еще раз обернулся и добавил:

— Во всяком случае, ты можешь провести собрание не хуже, чем он. Почему бы и нет!

Анри опять на велосипеде. Ему предстоит проехать около шести километров. Ну и трясет на этих проселочных дорогах — камни, комья мерзлой земли, глубокие колеи, оставленные тяжелыми телегами, которые увязают здесь в глине по самую ступицу. Того и гляди сломаешь велосипед, да и сам покалечишься. Еще хорошо, что рассвело. Все раздражение Анри перенес на дорогу: проклятые кочки! — ругался он. Хоть бы Робер оказался в деревне. А вдруг его и там нет? Этого лишь не хватает! Подумать только, такой напряженный момент, а я еду к чорту на кулички, бросаю порт!

— Что такое стряслось? — испуганно спрашивает Робер, открывая дверь. На нем ночная рубашка с красной каймой, кое-как заправленная в грубые крестьянские брюки.

— Что стряслось? А то, что долгожданный пароход прибыл! — резко отвечает Анри. — И ты в это время не был на своем посту.

— Ребята, конечно, отказались? — поспешно спрашивает Робер, стараясь не волноваться.

Он заходит в дом, чтобы вынуть засовы ставней, тут же возвращается на улицу и широко по-хозяйски распахивает обе ставни.

— Не все. Они привыкли рассчитывать на тебя.

— Что ты хочешь сказать? Они и сейчас могут рассчитывать на меня.

— Тебе виднее.

Встала и жена Робера. Ее длинные волосы, обычно закрученные в пучок, сейчас распущены по плечам — так причесывались в начале века. До чего же пахучи длинные волосы! В домике открывается еще какая-то дверь, и выходит брат Робера. На нем тоже рубашка с красной каймой. Видно, это его рубашки и он одолжил одну из них Роберу.

— Что там опять стряслось? — возмущается жена Робера. — Даже в праздники не дадут отдохнуть!

— Не лезь не в свое дело! — спешит оборвать ее Робер, чтобы Анри не подумал, что он с ней заодно.

— Выпейте хоть кофе на дорогу, — уговаривает она. Эта женщина сошла с ума!.. Как будто то, что происходит в порту, может подождать. Как будто это только их дело, — уедут они десятью минутами раньше или позже. Выпейте кофе! Как будто они собрались на рыбалку…

Анри неприятно, что при разговоре с Робером присутствуют посторонние. Брат даже не член партии. Правда, он из сочувствующих, но все же это не то. А Анри необходимо сказать Роберу несколько резких слов. При близких это труднее.

К счастью, Робер сам торопит:

— Едем немедленно. Попытаемся поправить дело. Расскажешь обо всем по пути.

По этой страшной дороге, где езда на велосипеде похожа на акробатический номер, они почти все время двигались гуськом, Робер ехал впереди. Анри рассказывал, но так как приходилось кричать, то разговор сразу же стал походить на перебранку.

Начал Робер. Защищаясь, он перешел в нападение:

— А где же были коммунисты? Какого чорта они молчали? Что же, по-твоему, нельзя ни на секунду отвернуться?

— Они свое слово сказали, но только в последнюю минуту — все надеялись, что ты появишься. Вот и получилось поздновато…

— Надо немедленно всех собрать.

— Представь себе, мы и без тебя до этого додумались, — холодно сказал Анри.

— Тем лучше. Ты же видишь, вы великолепно обходитесь без меня. — В словах Робера чувствовалась некоторая досада, хотя он и сказал их со смешком. Разговор становился слишком уж резким, и он хотел разрядить напряжение.

— А ты что воображал! Когда необходимо…

Анри не собирался сглаживать углы, а Робер ждал совсем другого ответа. Конечно, он был бы рад, если бы сегодня товарищи обошлись без него, но в то же время ему хотелось, чтобы они поняли, насколько он незаменим. Робер обиделся и замолчал. Анри и не попытался рассеять его дурное настроение. Да и вообще Анри не любит много говорить… Пусть лучше Робер сам поймет свою ошибку. Честно говоря, он виноват больше всех… Вот, кажется, он уже начинает сдаваться.