Париж с нами - страница 7
— Но с горючим-то все еще более понятно.
— Для этого не надо учиться в Сен-Сире.
— Хорошо, если ты понимаешь, а вот есть…
— Да и потом, какой смысл отказываться, если тебя заменят другие?
— Я про то и говорю: или всем идти, или всем отказаться.
— Надо бы все же сходить за Робером.
— Теперь уже поздно, сейчас будут набирать…
— И где его только дьявол носит!
— Уж будь спокоен, была бы чистая работа, не пригнали бы сюда весь этот сброд…
— А ты заметил, что они сегодня держатся на почтительном расстоянии. И ведут себя не так вызывающе.
— И правда ведь…
— Это неспроста.
— Они что-то замышляют.
— Посмотри-ка, за этой решеткой они еще больше смахивают на зверей.
— Вот понагнали! Я уверен, что мы еще и не всех видим.
— Когда же теперь окончательно рассветает?
— Да еще не скоро…
— Представляю, сколько их на набережной!
— А на молу!
— К сведению любителей: черный ворон уже на бульваре!
— Не смейся. Сегодня будет жарко, вот увидишь.
— Но как тебе нравится Робер? Он и в ус не дует. Дрыхнет, наверное, без задних ног.
— Брось, это уж ты загнул!
— Слушай, вот оно, началось.
— Как? Набирает Фофонс!..
— Как же теперь быть? Ты-то как решил?
— Не волнуйся. Сейчас кто-нибудь выступит и все разъяснит…
Альфонс с жетонами в руках влез на товарную платформу. Клебер, Франкер, Макс, Папильон и еще несколько коммунистов собрались вместе, чтобы принять какое-то решение — ведь надо что-то делать, надо действовать, и как можно скорее. Альфонс заметил их группу и поглядывает в ту сторону.
— Чорт побери, куда же все-таки провалился Робер! — шепчет Макс товарищам.
— Может быть, уже пошла делегация и он там…
— Нет, нас бы предупредили.
— Все равно, даже если он в делегации, разве можно было ставить нас в такое положение. Ребята плавают, надо им все разъяснить. А мы и сами ничего толком не знаем и держимся неуверенно.
— А может, Робер повидался с Анри и другими товарищами… и они что-то придумали?..
— В том-то и дело. А мы тут выступим резко и сорвем все их планы…
— Я уверен, Анри ни о чем не знает. Если бы он услышал, что здесь творится, он бы живо примчался или предупредил нас. Уж я-то его хорошо знаю. Вот за Робера не ручаюсь… тут ничего не известно.
— Во всяком случае, что бы там ни решили, а уж отказаться-то мы можем. Ребята поймут.
— Этого мало, — говорит Макс. — Так мы не вскрываем подоплеку. Надо растолковать что к чему.
— Эй, послушай-ка! — Папильон решительно выходит вперед. — Ты что, Фофонс, для американцев вербуешь?
— Никого я не вербую. Каждый сам себе хозяин. Колен-Баррэ требует шестьдесят человек. Я и сообщаю об этом, вот и все. Лично я ни в чем не заинтересован. Каждый волен поступать как хочет.
Он поднимает первый жетон в воздух и уже открывает рот, чтобы спросить у Папильона: «Возьмешь?» Этот вопрос, по крайней мере, мог прояснить ситуацию — ведь Папильон ответил бы отказом. Но тут Альфонс пожалел его — Папильону это дорого бы обошлось. Хотя у него и так уж отобрали докерскую карточку… И Альфонс только молча протянул жетон в сторону Папильона и вопросительно поднял брови. Тот в ответ лишь пожимает плечами. Клебер, Франкер и еще несколько докеров, стоящих рядом с ними, отрицательно качают головой.
— Ни за что! — вырывается у Макса.
Он решил выждать еще немного, а потом, если нужно будет, ринуться в бой, не раздумывая. Сейчас он вглядывается в лица докеров и говорит себе: подождем, посмотрим, как все повернется. Лучше принять удар на себя. Что я теряю? Все равно уже битый.
Альфонс продолжает держать жетон в руке. Таких осложнений он не ожидал. Обычно он выбирает людей и выкрикивает их фамилии. Сегодня поступить так — значит подвергнуть риску лучших докеров. Но никто не протягивает руку за жетоном… Своим молчаливым отказом коммунисты как бы подают пример. Альфонса это, конечно, радует, и чтобы всем были понятны его чувства, он даже пробует улыбнуться. Но до чего же это не вяжется с поднятым в воздух жетоном! И его улыбка многим кажется принужденной, это окончательно сбивает с толку.
Но тут из задних рядов протискивается вперед какой-то субъект и с развязным видом говорит, протягивая руку: