Парижский кошмар - страница 10
Я точно установил время.
Ровно без пяти час Коксворд, вполне бодрый и проворный, выскочил из окна первого этажа Shadow’s Inn и побежал прочь, преследуемый разъяренной толпой.
Меня ничуть не поразило, что Коксворд оказался вором, так как я давно знал, что представляла собой эта личность. Все выглядело более чем правдоподобным; свидетели хорошо знали Коксворда и не могли ошибочно его опознать (как и я, поскольку несколько раз его арестовывал).
Известно, что преследуемый Коксворд скрылся поблизости от Хайбюри-Кресент. Но появился ли он где-либо после этого? Нет. О нем больше никто не слышал. Многочисленные таверны, которые он посещал, не удостоились его визита. Должен добавить, что я, отбросив свою прирожденную деликатность, снизошел даже до розысков некоей Бесси Белл, ведущей самый предосудительный образ жизни и состоявшей в неопределенных отношениях с Кокс-вордом. Найдя ее, я — несмотря на все отвращение, какое внушают мне подобные создания, особенно когда приходится сталкиваться с ними не по службе — допросил ее и выяснил, что Коксворд не приходил и к ней; однако это обстоятельство, как она с цинизмом заявила, ничуть ее не заботило.
Следовательно, все указывает на то, что Коксворд по какой-то причине покинул Лондон или, возможно, скоропостижно умер. Я установил, что он не появлялся и во всех низкопробных спортивных заведениях — а их, Господь свидетель, немало. Гипотеза внезапной смерти показалась бы кому-нибудь другому, но только не мне, наиболее логичной; и все же я решил ее рассмотреть. Мертвый оставляет следы: его тело хоронят, топят в воде или сжигают, как в Индии.
Но нигде не было и следа трупа Коксворда.
Получается, я собрал факты, доказывающие правоту моих обвинителей: Коксворд жив, и нет никаких свидетельств обратного. С другой стороны, я своими глазами видел его тело в парижском морге. Возникает вопрос: что произошло с Коксвордом между часом ночи, когда его потеряли из виду поблизости от Хайбюри-Кресент, и пятью утра, когда его тело (его, и никого другого!) нашли висящим на ограде Обелиска.
«Ищите и обрящете», сказал Господь. Я не перестану искать.
В записной книжке мистера Бобби подробно отражены все перипетии тщательного расследования.
Собранная информация указывала, например, что во время боксерского поединка и похищения часов Коксворд был пьян в стельку — и потому не мог уйти далеко.
Вследствие этого мистер Бобби методически изучил все улицы, переулки и дворы вокруг Хайбюри-Кресент. Под более или менее благовидными предлогами он стучался и в частные дома, философски сносил ругань жителей и оставался бесстрастным и непреклонным.
Круг его поисков стал сужаться, когда он добрался до Корсика-стрит, новой улицы с еще редкой застройкой, проложенной прямо через поля. Внимание детектива привлек стоявший на отшибе особняк с всегда закрытыми окнами и опущенными шторами.
Дом окружала довольно высокая стена, и он на первый взгляд казался необитаемым.
Естественно, мистер Бобби попытался проникнуть в этот таинственный дом, возбуждавший в нем острое любопытство.
Заглянем через его плечо в записную книжку.
«Любой другой сдался бы, столкнувшись с такой трудной задачей. Ни следа Коксворда. Я уверен — совершенно уверен — что он не входил ни в один из домов поблизости от Хайбюри-Кресент. Я проверил их все, кроме одного.
Конечно, я побывал у двери последнего; я стучал дверным молотком, звонил в звонок и всемерно старался проникнуть внутрь. Напрасные старания! Мне никто не отвечал. Возможно, меня не слышали, либо же обитатели или обитатель этого дома принципиально отказываются принимать посетителей.
Я навел кое-какие справки, но не смог удовлетворить свое любопытство — мало того, оно лишь вспыхнуло с новой силой.
Дом принадлежит некоему сэру Ателю Рэндому[9], который является, как я понял, потомком одного из старейших лондонских семейств. Этот человек приобрел особняк за достаточно высокую цену, причем расплатился немедленно, выложив, как говорится, «наличные на стол».
Он занимается химическими исследованиями и механикой. Так предположили соседи, видевшие, как в дом при его переезде привезли на подводах огромные ящики. Живет он один, без слуг и, что самое странное, никакие торговцы не доставляют ему провизию.