Парижский кошмар - страница 14
Дверь резко повернулась на петлях.
В дубовом проеме показался молодой, очень бледный и довольно высокий человек — тип современного англичанина с безукоризненным пробором в черных волосах и усами, спускавшимися по уголкам рта в кельтской манере.
Увидев перед собой незнакомца, сэр Атель Рэндом, чуть запинаясь, проговорил:
— Я получил письмо от мисс Мэри Редмор… Прошу вас, сэр, входите…
Посетитель, не медля, последовал за ним.
Сэр Атель провел его в небольшой двор, где стояло одноэтажное здание, похожее на мастерскую. Затем он открыл незаметную дверь в левом крыле строения и вежливым жестом пригласил гостя войти.
За дверью находился своего рода кабинет — очень светлый и чистый, с длинным столом посередине. Стол был уставлен физическими и химическими приборами и приспособлениями от градуированного барометра до двугорлых реторт. Рядом лежали многочисленные бумаги и чертежи.
Сэр Атель указал на стул и гость уселся, разглядывая хозяина.
Привлекательный молодой англичанин, казалось, был не в себе. На вид ему было лет двадцать пять. Немного запавшие глаза под высоким и выпуклым лбом светились умом и горели лихорадочным внутренним жаром, подавляемым усилием воли. Твердо очерченный рот, полные крепкие губы.
Все в этом человеке производило впечатление энергичности и мужественности.
Посетитель, высокий господин лет пятидесяти с довольно тонкими чертами лица, остро подстриженными кончиками усов и короткими седеющими волосами, вежливо снял шляпу, которую носил чуть набекрень, и сильной волосатой рукой отставил в сторону трость — такую толстую, что ее можно было принять за дубину.
Конечно же, это был не мистер Бобби.
Не успел сэр Атель заговорить, как гость извлек из кармана записную книжку, из книжки достал визитную карточку и протянул хозяину.
Сэр Атель прочитал: «Артюр де Лаберже». В левом нижнем углу было зачеркнуто какое-то слово и сверху приписано: «Le Nouvelliste, Paris».
Сэр Атель и глазом не моргнул.
— Я журналист, сэр. Специальный корреспондент парижского «Нувеллиста». Раньше работал в «Репортере», но ушел по причине, которая вряд ли будет вам интересна. Прошу уделить мне несколько минут…
— Это о вас писала мне мисс Редмор?
Лаберже счел за лучшее молча поклониться.
— Вы пришли поговорить со мной о человеке, чья фотография была послана мне в письме, сообщавшем о вашем визите…
Лаберже, несмотря на все свое самообладание, достойное специального корреспондента «Нувеллиста», вздрогнул от удивления. Прежде он действительно работал в редакции «Репортера», откуда ушел по очень простым соображениям, о которых мы расскажем позднее. Этим утром он выехал из Парижа и совершенно не понимал, как неизвестная молодая женщина могла сообщить сэру Ателю о его прибытии.
— Месье, — заговорил он, — думаю, всего несколько слов убедят вас, насколько полезен может быть мой визит для нас обоих. Позвольте в первую очередь сказать, что у нашей газеты миллион читателей; эта цифра свидетельствует об известности, какой пользуется «Нувеллист» во Франции и за ее пределами….
— Я никогда не читаю газеты, — мягко сказал сэр Атель.
— Жаль слышать, сэр! Пресса играет в мире великую воспитательную роль! Пойдем дальше… Не могли бы вы ответить на один вопрос: вы сэр Атель Рэндом, проживающий в Хайбюри, Лондон?
— Да, это я… Но прежде, чем вы продолжите расспросы, разрешите мне в свою очередь задать вам вопрос. Вы тот человек, о визите которого сообщила мне мисс Мэри Редмор?
— Заверяю вас…
— Можете ли вы что-либо сообщить мне о человеке, чью фотографию мне прислали?
Спокойно и совершенно хладнокровно сэр Атель протянул посетителю фотографию из конверта с письмом, продиктованным Бобби…
Сейчас, пожалуй, самое время вспомнить, что Лаберже был одним из героев парижского инцидента с Коксвордом и Бобби. Именно расследование, проведенное Лаберже в Лондоне совместно с адвокатом Эдвином Баттлвортом, помогло установить, что Коксворд в ночь с 1 на 2 апреля находился в английской столице. Благодаря собранным Лабер-же сведениям «Репортер» одержал полную победу над «Ну-веллистом» и сумел унизить конкурента.
Лаберже получал в «Репортере» очень щедрое жалованье, но всегда ставил деньги превыше лояльности. Он разыскал главного редактора «Нувеллиста» и предложил тому за плату, на какую не мог надеяться в «Репортере», стать верной ищейкой газеты. Он также обещал употребить все свои таланты на поиски способов чувствительно и болезненно отомстить «Репортеру» за поражение.