Парижское таро - страница 21

– А ты бы не мог вместо медицинских «сексуальных отношений» выразиться по-человечески: «любовь»?

– Шарлотта, не мешай. – Ксавье попытался засунуть мою голову под одеяло.

– Как вам угодно, – согласился Томас. – Так вот, в будущем мире будет солнце, похожее на наше, но более ясное. Там будет шабат, но шабат совершенный. В бренном мире даже самый набожный еврей не соблюдает шабат во всей его святости, ведь он не в состоянии выполнить все диктуемые Законом обряды. Земная любовь – тоже лишь несовершенное отражение любви истинной, реализующейся в совершенном сексуальном акте будущего мира.

– Ну, Томас, давай рассуждать логически. – Михал облокотился о кровать и принялся объяснять нам свои сомнения с помощью разложенной на одеяле и простыне апельсиновой кожуры. – Синее одеяло – мир сегодняшний, серая простыня – будущий.

– Розовая, – прошипела я.

– Не важно, – отмахнулся он, но все же пригляделся внимательнее. – Ну хорошо, пусть будет грязно-розовая. Маленькие кусочки кожуры на одеяле, вот эти три – солнце, шабат, любовь – сохранятся и на простыне, но увеличатся. Остальная кожура – порнография, заяц, стакан и так далее – оттуда исчезнет. Другими словами, в будущем порнографии, может, и не будет, но пока она есть. Логично, а?

– Логично, – признал Ксавье.

– Подождите, я еще не закончил. Настоящая любовь – любовь совершенная. – Томас говорил медленно, обдумывая каждое слово, словно переводил на иностранный язык, который плохо знал. – Наша земная любовь – лишь ее карикатура, то есть каждая наша любовь является порнографическим актом, извращающим чистоту и красоту сексуальных отношений в совершенном мире. Следовательно, или все мы более или менее порнографичны, или должны отказаться от этого определения и признать, что мы несовершенные любовники, ибо несовершенна наша любовь. Я закончил. Логично?

Вопрос был адресован Михалу, который нервно чистил мандарины.

– Логично, – согласился тот, – но неверно. Получается или что моя жена была порнозвездой, или что я никогда ее не любил по-настоящему и Эва правильно сделала, что меня бросила. А я люблю и любил ее не какой-то там убогой любовью, а обыкновенной, нормальной, истинной любовью, то есть самой совершенной!

Вид у Томаса, который сидел по другую сторону кровати, делался все более разочарованный.

– Я не о твоем браке. Я хотел объяснить, почему книги Габриэли не есть порнография. Она описывает несовершенную любовь, самые трагические ее случаи, потому что они наиболее далеки от совершенных сексуальных отношений, и поэтому в ее текстах столько эротических сцен – ведь любовники пытаются достичь совершенства.

Ксавье соскочил с кровати:

– Десять часов, я опаздываю. Через пятнадцать минут мне надо быть в столярной мастерской. С Талмудом я не знаком, а с Габриэлью – да, кошмарный бабец, так что, Шарлотта, mon amour,[19] меня к ужину не ждите.

– Мне тоже пора. – Томас собрал на поднос чашки и поднялся.

Михал бросил туда же кожуру и хлебные крошки.

– Значит, я тебе сегодня не нужен? – Он выглянул из-за двери.

– Твоя модель интересуется, выходной у нее сегодня или нет, – крикнула я в сторону шкафа, где Ксавье раскидывал вещи в поисках джинсов. Он не расслышал вопроса, поскольку в этот момент как раз протискивался между прогибавшимися под зимними пальто вешалками.

– Чего? А-а-а, Михал, мы будем лепить только в субботу.

– Вставай, Шарлотта, я выведу тебя на прогулку, – улыбнулся Михал, закрывая дверь.

Ксавье, ругаясь, обыскивал коробки под кроватью.

– Merde, salaud, putain,[20] я должен найти эти джинсы, там в кармане блокнот с номерами телефонов.

– Небось в ванной оставил.

– Точно, я и забыл, – облегченно вздохнул Ксавье. Он сел на кровать и отогнул край одеяла. – Любимые ножки тоже – mon amour.

– Перестань, холодно, накрой.

– Вдохновения художнику пожалела? – Он легонько ущипнул меня за коленку. – Сегодня я целый день буду лепить твои ноги.

– Две мои, а третью какой-нибудь пассии: Бриджит, Жаклин, Зази.

– Ха-ха-ха, Шарлотта, тебя я бы не променял даже на трехногую пассию. – Он заботливо подоткнул мне одеяло. После чего на прощание поцеловал в лоб, укусил в нос и плюнул в рот.