Парк прошлого - страница 18

— Доброе утро, джентльмены, приветствую вас от имени корпорации «Баксоленд», — сказал инспектор. — По правилам мы проводим проверку вылетающих путешественников на аутентичность одежды и других предметов. Прошу прощения, если вас сегодня уже досматривали, но у нас в «Баксоленде» стараются все делать тщательно и аккуратно.

Он принялся осматривать их обоих с головы до ног, что-то бормоча себе под нос и кивая головой, как будто проверял определенные параметры по мысленному списку. У Калеба отогнул борт длинного сюртука, осмотрел галстук, булавку, пощупал жилет. Но тут отец Калеба придержал инспектора за руку, достал из своего жилетного кармана карточку и протянул документ проверяющему. Инспектор по аутентичности костюмов посмотрел на карточку, быстро прочитал, слегка поклонился и тут же вернул визитку владельцу. Затем он выпрямился, торжественно отдал честь и откинул занавеску отсека в сторону.

— Больше никаких проверок не понадобится, сэр! — Он любезно улыбнулся и кивнул обоим путешественникам. — Спасибо, что летите нашим дирижаблем! Большая честь для нас!

— Точно такую же проверку я проходил около месяца назад, — сообщил ему Люций, — когда летал в прошлый раз. Вы все заслуживаете похвалы за вашу внимательность. Уверяю вас, мы это очень ценим.

Инспектор снова отсалютовал.

— Видел? — заметил отец Калебу, когда они пошли дальше. — Стоит лишь взмахнуть этой карточкой, и все, больше никакой суеты! Может, твой несчастный старый папаша еще на что-то сгодится?

— Да. — Калеб слегка улыбнулся, плюхнул тяжеленный кофр на землю и мимолетно взглянул наверх, на массивные очертания дирижабля. По всему набухшему, мягкому борту красовалась надпись «Баксоленд». Юноша горестно скорчил недовольную гримаску. «„Баксоленд“, — подумал он, — вечно это слово нас преследует!»

Отец ничего не заметил, он смотрел только на огромную, нависшую над ними громаду воздушного судна.

— Ты же знаешь, это я придумал дирижабли, — пробормотал он, кивая сам себе.

Путешественники поднялись по ступенькам вместе с группой взволнованных пассажиров, так же, как и они сами, наряженных в парадные костюмы в викторианском стиле. Отъезжающие махали на прощание шарфиками и яркими зонтиками, а вокруг, как и при каждом отправлении дирижабля, собралась толпа любопытных. Люди толпились где-то внизу, у забора, опоясывающего воздушный причал. Калеб засмотрелся на багажную тележку, которую разгружали у прицепной гондолы. Тут были пароходные кофры и громоздкие сундуки с медными уголками, комплекты винтажных кожаных чемоданов и сумок из крокодильей кожи, и все это аккуратно выгружали с тележки и размешали ровными рядами в багажном отсеке. Калебу на секунду представилось, как весь багаж вдруг разом рухнет вниз. Быть может, даже где-то над самим «Парком», чемоданы полетят с небес, а все их дорогое и «аутентичное» содержимое рассыплется по грязным крышам и чадящим трубам «Прошлого».

Вскоре их пригласили на посадку, в гондолу дирижабля. Бармен в темном жилете и длинном белом переднике стоял за полированной барной стойкой красного дерева в одном конце прохода, а в противоположном, возле их каюты, оказалась смотровая зала с огромным панорамным окном. Стюард в ливрее «Баксоленда» шагнул навстречу гостям, принял у них пальто, аккуратно повесил на деревянные плечики для верхней одежды. Обстановка каюты напоминала изысканный мужской клуб: кожаные кресла и диван в стиле «честерфилд»; стены оклеены обоями с расписанным вручную орнаментом. У больших иллюминаторов были расставлены стулья.

Снаружи, по громкоговорителю, объявили скорый отлет. Многие жители современного мира никогда не смогли бы позволить себе путешествие в Лондон Прошлого, и многим хотелось оказаться на месте Калеба, воспользоваться возможностью сбежать от стерильного настоящего хотя бы на несколько недель. Они с готовностью бы заплатили огромные деньги (если бы только имели такие суммы) за один только шанс вот так элегантно проплыть по небу назад, в иную эпоху.

В каюте дирижабля слабо пахло кожей и одеколоном, тонкой струйкой плыл сигарный дым. Здесь, внутри, для путешественников уже действовали законы «Прошлого». Здесь уже не подчинялись всемирному запрету на курение. Калеб опустился в мягкое кресло и, с нарастающим волнением, нехотя признался самому себе, что чувствует любопытство. Отец устроился напротив Калеба, поближе к иллюминатору. Он вежливо отказался от бокала шампанского, предложенного ему улыбающимся механическим стюардом. Зато Калеб поспешно подхватил бокал, приподнял за рифленую ножку и посмотрел на пузырьки сквозь преломленный свет иллюминатора. Шампанское играло и пощипывало язык. Юноша быстро допил свой бокал и протянул руку к робостюарду за добавкой.