Парк прошлого - страница 23

Отец обратил внимание на коробки. Внутри оказались два наряда для Хэллоуина, сшитые на заказ специально по мерке. Для отца — строгий черный костюм в викторианском стиле, изукрашенный нарисованными спереди белыми костями. Сверху полагалось надевать длинный плащ, чтобы кости было видно, лишь когда плащ распахивают или снимают. В коробке для Калеба обнаружился такой же черный костюм, но уже без костей. Зато для него была приготовлена маска в виде черепа. Смятый череп ухмыльнулся Калебу, и вся коробка с аккуратно сложенным нарядом вдруг стала похожа на миниатюрный гроб.

Калеб до сих пор еще не привык к жесткой и неудобной викторианской одежде, которую приходилось носить в парке. Он разделся в своей спальне, казавшейся еще более тесной из-за украшений: снова обои с лиственными орнаментами, снова картины в золотых рамах, акварельные изображения рыжих хайлендских коров и пейзажи с египетскими пирамидами. Скорей бы выспаться, без снов, на старомодной кровати с медными шариками.

Он весь день мучился с этой одеждой, пытался половчее натянуть штаны с сильно завышенной талией, которые удерживались при помощи тугих эластичных подтяжек, натирающих ему плечи. На пальцах ног появились мозоли от тяжелых кожаных башмаков. Юноша повесил сюртук на вешалку, рядом — пальто с бархатным воротом и жилет. К белой рубашке полагался невероятной жесткий отстегивающийся воротничок, который было дьявольски сложно прицепить на место при помощи цельных золотых запонок и который нещадно натер Калебу шею.

Молодой человек почистил зубы над раковиной, макая щетку в круглую жестянку с порошком, который источал неприятный медицинский запах. Осмотрел себя в зеркале. Волосы приглажены помадой, на плечах — красные отметины от подтяжек; вообще сам на себя не похож.

Рано утром его разбудил отец со словами:

— Аутентичный завтрак!

К завтраку на сервировочном столике были веером разложены утренние газеты. Отец ел овсянку и не обращал на них никакого внимания. Калеб выбрал себе журнал «Лондон меркьюри» с весьма увлекательным изображением на обложке — зловещий человек в плаще, цилиндре и маске. Калеб показал картинку отцу и вслух зачитал заголовок:

— «Фантом вернулся! Очередная жертва обнаружена в Шордиче, обезглавленный и выпотрошенный труп! Голову впоследствии нашли на крыше здания, предназначенного под снос».

Отец торопливо, нервически вскинул голову и, словно пытаясь отвлечь Калеба от этой темы, проговорил:

— Фантом, разумеется, окажется актером, как и все другие, что работают на Корпорацию. Довольно дешевые фокусы, как тебе кажется?

— Повесить его мало! — В комнату энергично вкатилась миссис Буллок и содрогнулась при виде изображения в журнале. Хозяйка поставила на стол две полные тарелки с беконом и яйцами. — Говорят, он раньше грабил банки, и все ему как будто мало! А теперь вообще гораздо хуже стало! Говорят, он вырезает сердце и все такое прочее…

Она передернулась, а потом предложила гостям свежий чай и еще немного тостов.

В тот же день Калеб стоял наверху, у окна в гостиной. Новенький, точно по мерке сшитый костюм плотно облегал худощавую мальчишескую фигуру. Калеб выглядел весьма элегантно, совсем как молодой человек из хорошего общества или, по-здешнему, «модник». Юноша стоял неподвижно, точно фарфоровая фигурка, вроде тех, что выстроились на камине, и ждал, пока отец возился со своим нарядом в примыкающей к гостиной туалетной комнате.

— Все, я готов, — объявил Люций, решительно входя в гостиную. — Ну-ка, Калеб, покажись со всех сторон.

Калеб отвернулся от окна, и отец изумленно выдохнул, как будто вдруг увидел и узнал самое настоящее привидение. В строгом черном сюртуке с высоким белоснежным воротничком, с горящими синими глазами Калеб показался ему совсем другим человеком.

— Ты что? — испугался сын. — Что такое?

— Ничего, сынок, ничего особенного, — отозвался отец. — Прости, ты просто вдруг напомнил мне кого-то, вот и все.

С улицы громко постучали в дверь, и через минуту миссис Буллок выкрикнула с лестницы:

— Ваш экипаж приехал, мистер Браун!

— Спасибо, — крикнул ей Люций и обратился к сыну: — Калеб, поторапливайся! Мы поедем на паровозе, тебе наверняка понравится.