Партизан.Ру-2 - страница 36

В разгар пьянки, когда раскрасневшийся Останин уже раздухарился звонить подведомственным проституткам, дверь квартиры неслышно отворилась и на пороге предстал Олег Столбов — в полном недоумении, перепачканный и обтрёпанный, с большим пакетом в обнимку — ручки, не выдержав тяжести, оборвались по дороге.

А, вот и хозяин! Никак, с закусью? — любопытный Офшорников тут же сунул свой длинный нос в пакет.

На следующее утро Индигу едва добудились. Она спала в своей комнате на полу со смертельно бледным лицом и разметавшимися волосами, рядом валялись бубен и заячья лапка.

С тобой всё в порядке? — встревоженно спросил Князь.

Ночью я была там… В Верхнем и Нижнем мирах. Со мной встречался Проводник…

Какой ещё проводник? — почесал репу Домкрат, — на поезде, что ли, во сне ездила?

Он назвался Локи. Но у него много имён. Он проводник между мирами.

Да, Локи его звали викинги. Не думал, что он ещё жив, — заметил недоверчиво Князь.

Не смейся. Локи сказал, что отсюда пора уходить. Миссия закончена. Сегодня он пришлёт вестника. Поехали скорей…

Через полчаса зоринский джип с партизанами уже был на подъезде к старому кирпичному заводу. Они оставили машину в перелеске и направились к месту вчерашней битвы. Неожиданно Индига замерла. В небе, за минуту до этого чистом, появилась чёрная туча, закрывшая солнце. И из этой тучи пророкотал гром.

Это он. Смотрите! — Индига указала рукой в сторону чащи. Оттуда бесшумно выскочил прыжком громадный волк. Замер в нескольких шагах и, окинув партизан презрительным взглядом жёлтых глаз, затрусил к опушке. Индига устремилась за ним, следом за ней — опешившие партизаны. Выглянув из лесу, они увидели, что не их одних что-то привлекло в это безлюдное место в столь ранний час. На дороге стояла пустая «Газель». Группа мужчин, частью одетых в форменный камуфляж, направлялась от микроавтобуса к проёму заводских ворот. Впереди, явно указывая группе дорогу, шёл… Олег Столбов!

Они зашли на территорию, Олег нырнул в дверь ветхой подсобки, менты — за ним следом. Куча досок и рубероида в углу оказалась кем-то впопыхах разворошена. Заветный кейс исчез.

«Киллер, киллер!» — все так говорят, как будто бы сами бог весть что из себя!

Абдулла не был от рождения ни злым, ни каким-то ещё особенным ребенком. И пока не полыхнуло на Кавказе — отец его состоял ведущим инженером одного из крупных стратегических предприятий, а мать воспитывала детей в духе преданности… Чему? Да женщине разве есть какая разница, чему — лишь бы всё в дом, и дети были здоровы… И хурма, и кипарисы, и там ещё чурчхела, кизил… Чему-то этому…

За отцом пришли трое — и, расстреляв его из обрезов, бросили корчиться в пыли посреди двора… Картечью — в голову, три раза.

Видимо, завод был поделен не так. Абдулла закрыл отцу глаза, согласно обычаю своего народа. Он остался старшим сыном. Не мстить было нельзя. Мстить было кому — Джавшед, это все знали…

Когда с тейпом убийц было в основном покончено, дядя Хасан позвал к себе в Москву, а там после отправил и по губерниям. Опять всё то же — если не считать купленных на входе в метро, для конспирации, книжек: запомнились какие-то Гоголь, Коэльо, Пелевин… Кто такие? Зачем? Всё в книгах было не так, как в жизни…

Ума у юноши от прочитанного прибавилось, мудрости — убыло. При этом он уже становился профессионалом. А это оценивалось в баксах. Ум — нет.

Ум Абдуллы витал где-то в иных краях. От этого Абдулла был абсолютно предан Прохору — и абсолютно жесток. Он при всех разборках оставался как бы вне темы. Можно сказать, вещь в себе.

Однако ни Прохор, ни экстремисты ислама не возбуждали в нём к тридцати трём годам ни любви, ни ненависти. Оставалась мать с двумя сестрёнками — но они были женщины, и этим всё сказано. Деньги шли им — и Хасану. До тех пор, пока…

«Мы привезли вашего друга. Что же ваш главный не выходит? Или ссыт?»

И вот выходит пузатый… Кто такой?

Ва! Шайтан! Уау! Какая боль! Аллах! — в этот миг сознания сперва совсем не стало, потому что остриё из нержавейки, вонзясь в глазницу, замерло в полмиллиметре от правой лобной доли мозга. Ещё чуть — и быть бы Абдулле навсегда блаженным в садах Аллаха. Но Магомет оказался не столь добр, как говорил имам — забвение в своем раю опять отсрочил… Раненый Абдулла упал и почти вслепую пополз к забору. Нырнул в какую-то ямку за кустом.