Партизанской тропой - страница 36
Действительно, у самого выезда с моста мы увидали часового. Он прохаживался около будки с автоматом наперевес. Примак толкнул меня локтем в бок: будь готов. Я прислонился к самой кабине, крепко сжал пистолет. Не отрываясь, гляжу на часового. Немец вышел на середину дороги и поднял руку, приказывая остановиться. Машина сбавила скорость и остановилась.
Часовой пошел к кабине, и мы испугались, что он заговорит с шофером. Тот не знал ни слова по-немецки и мог этим выдать нас. Но находчивый Луценко сам выглянул из кабины и закричал:
— Ком!
Часовой оглянулся на окрик и подошел. Луценко что-то прокричал немцу сердитым голосом. Часовой вытянулся в струнку. Машина тронулась.
Выехав на шоссе Мироновка — Козин, повернули к городу, чтобы направить возможную погоню на ложный след. Затем, потушив фары, повернули и поехали в противоположную сторону.
Через десяток километров машина остановилась в большом вишневом саду на окраине хутора Юхно. Вместе с Иваном Кузьмичом партизаны около двух часов кружили по саду: в темноте трудно было найти спрятанное оружие. Все деревья казались одинаковыми. Наконец разыскали яму, откопали два пулемета и три ящика патронов. Быстро погрузили все в машину и двинулись в обратный путь.
На шоссе Мироновка — Козин сзади нас показалась машина с зажженными фарами. Мы прибавили скорость, но через некоторое время убедились, что немецкая машина все равно догонит нас, и, быстро свернув в сторону, скрылись за холмом. Партизаны попрыгали с машины и залегли с оружием наготове. Немецкая машина пронеслась мимо. Мы заметили, что она везет солдат. В Мироновке все полыхал пожар.
Со стороны Козина показались огни быстро идущих машин. Это уже была целая колонна. Пока мы выедем на шоссе, колонна поравняется с нами. Немцы могут распознать нас и легко уничтожить. Но сидеть и ждать, когда пройдет вся колонна, у нас не было времени: скоро рассвет. Решаем вклиниться в колонну.
Приближаемся к дороге, зажигаем фары и — вот мы уже несемся во вражеской колонне. Клопов старается ехать так, чтобы с машин, едущих сзади, не был виден наш номер. Но вот впереди на шоссе образовался затор. Задние машины стали напирать на нас.
Дальше оставаться во вражеской колонне было небезопасно.
— Рискнем? — сказал Иван Кузьмич и приказал шоферу свернуть в сторону, ехать к мосту.
Василий Клопов резко развернул машину, и мы вырвались в степь.
Дороги нет. Машину подбрасывает на кочках, и шофер, чтобы не разбиться, включает свет. А по шоссе, которое мы только что оставили, беспрерывным потоком проносятся немецкие грузовики.
— Немцы спешат из Канева, — проговорил Иван Кузьмич. — Пожар тушить. Для нас они особой опасности не представляют. Беда может подстеречь нас у моста.
— Если они не заподозрили нас, когда мы проезжали через мост в первый раз, то что они могут сделать теперь? — сказал Процько. — Немцы сейчас заняты пожаром. А если два-три человека и есть на мосту, то с ними как-нибудь справимся.
— Не будем на это рассчитывать, — перебил его Примак. — Именно сейчас на мосту может оказаться добрая дюжина немцев… Готовьте лучше пулеметы. Так будет вернее.
В густом предутреннем сумраке подъезжаем к мосту. На этот раз нас встречают не очень приветливо. Часовой перед самым радиатором закрывает шлагбаум. Луценко выскакивает из кабины и выбегает на освещенное место, чтобы часовой разглядел его майорские погоны. Наш «майор» горячится, ругается, но часовой, кажется, неумолим. Мы не знаем, чем все это может кончиться, и на всякий случай готовимся к бою. Немец разглядел наконец «майора», неторопливо пошел к шлагбауму.
Вдруг позади нас возник свет автомашин. Примак подал команду приготовиться. Почуяв неладное, Луценко выхватил пистолет. Часовой это истолковал по-своему и быстро открыл шлагбаум. Едва Луценко успел заскочить в кабину, как машина рванулась с места и понеслась по мосту. Часовой прислонился к столбу шлагбаума и выстрелил нам вслед.
— Ложись, ребята! Вася, гони! — крикнул Примак, с силой пригибая меня. Мы залегли в кузове. На выстрелы не отвечали, так как все равно не попали бы в часового, который продолжал стрелять.