Парус и буря - страница 7
По дороге толпа разрасталась. К свидетелям присоединялись любопытные. Они расспрашивали о подробностях. Очевидцы чувствовали себя героями и, рассказывая о драке, прибавляли кое-что от себя. Другие поправляли их, добавляя новые подробности. На ходу спорили, незлобно переругивались. Но все сходились на одном: молодец, Таруси, проучил-таки Барру.
«Проучить-то проучил, — думали многие. — Но этим дело не кончится. Узелок только завязался, и неизвестно еще, когда и как он развяжется…»
Латакия — город небольшой. Но это не просто город, а прежде всего порт. Это окно, вернее, даже ворота Сирии в Средиземное море. Через них она связана со всем миром. Посылает одни товары и получает другие. И пользуется этими воротами не только Сирия, но и соседние страны.
Этот город, прижавшийся к морю в северо-западном углу страны, сохранил и старинные постройки, и древние обычаи. В затхлой атмосфере этих давних обычаев город задыхается. Месть считается неоплаченным долгом до тех пор, пока кровь не смоет кровь.
Настоящие хозяева Латакии — богатые феодалы. Сами они живут в загородных поместьях, владея богатейшими земельными угодьями. Между их кланами, объединяющими несколько семей, и делится власть над городскими кварталами. Они диктуют свои законы, хозяйничают как хотят, распоряжаются и землей и людьми, строят козни друг против друга, благодетельствуют угодникам и стирают в порошок строптивых. И все это они делают «по правилам», «по чести», не нарушая обычаев, потому и слывут людьми порядочными, пользуются почетом и уважением!
Время от времени в каком-нибудь квартале объявлялся смельчак, который, подняв голос против их засилья или воспользовавшись распрями между ними, пытался выйти из-под их контроля. Тогда они, на время забыв о междоусобицах, объединялись и действовали сообща, чтобы обезвредить его или вообще убрать с дороги.
Весь город был поделен между влиятельными семьями на зоны, где они чувствовали себя полновластными хозяевами. Семейство Мазхаров, к примеру, хозяйничало в квартале Шейх Захир, где находятся гаражи. Мазхары держали в своих руках всю перевозку грузов в порт и из порта. И когда однажды один торговец возмутился и попытался вывезти свой груз из порта без их посредничества, его товар в назидание другим сожгли на площади, а самого торговца публично избили.
В порту распоряжалась семья Абу Рашида. Ни один корабль, ни одна фелюга, ни одна лодка, выходившие в открытое море или возвращавшиеся в порт, не могли уклониться от дани Абу Рашиду.
За спиной таких семей стояли феодальные роды, которые владели землями в деревнях и имели большое влияние во всей округе. Они умело пользовались своими привилегиями, извлекая из них выгоду. С ними заодно действовали и власти. Если же кто становился поперек дороги, его просто-напросто устраняли. Они были вездесущи, и без них не так легко было обойтись. Они пробрались даже в оппозицию, чтобы, выбрав момент, совершить переворот и захватить власть.
Таруси повезло. Скалы, где он соорудил свою кофейню, оказались как бы вне чьей-либо сферы влияния. И первое время кофейней поэтому никто не интересовался. Но когда Таруси становился на защиту моряков, вмешиваясь таким образом в портовые дела, он тем самым бросал вызов семейству Абу Рашида. Этого ему они не могли простить. Теперь он должен был быть готовым к любым пакостям, к любым неожиданностям. Абу Рашид не остановится ни перед чем, он уберет со своего пути всякого, кто будет путаться у него под ногами.
Иногда в душе Таруси ругал себя и клялся, что не будет больше вмешиваться ни во что. Но совесть не позволяла ему оставаться равнодушным перед явной несправедливостью. Он не мог молчать, видя, как Абу Рашид обманывает и обсчитывает моряков, этих простых и доверчивых людей. Волей-неволей он становился не только свидетелем, но и судьей этого вопиющего беззакония. Тщетно он пытался внушить себе: раз он не работает в порту, все это его не касается. «У меня хватает своих забот в кофейне, чтобы разбирать еще чужие дрязги». Но ни разу так и не смог остаться в стороне, когда слышал о бесчинствах Абу Рашида.