Парус и веер - страница 10

Ари с удовольствием посмеялся бы над безвкусием постановки, но даже на это его не хватило. Карман оставался полон, план Б не сработал. Теперь он ждал окончания праздника, чтобы всё-таки собраться с силами и осуществить задуманное.

Прожектора погасли, кресла опустели. Под тёмным небом Ари и Клио добрели до Соляного городка, вышли к Неве и стали смотреть, как разводят мосты в честь передачи единицы. Ари несколько раз обращался к генной энциклопедии, чтобы уяснить смысл древнего ритуала, но в памяти ничего не осело. В следующий раз эта информация могла понадобиться ему только через год, да и то в случае, если астрономы решат снова отправить «1». Комитет как будто считал, что глизеанцы могут увидеть вздёрнутые мосты и решить, что это часть послания.

Молодой человек засунул руку в карман и нащупал футляр. Он искал подходящие слова, но первой заговорила Клио.

— Не знаю, что мне делать. Я очень привязалась к тебе. Но ты изменился. После той встречи, после флюса…

Ари с досадой сжал губы.

— Ну, хорошо, не обижайся, — быстро добавила девушка. — Но ты другой. Это так не вовремя.

— И правда, не вовремя. Забудь про эти глупости, послушай, что я хотел тебе сказать.

— Понимаешь, сейчас нужно сосредоточиться. Объединить усилия. Есть общая цель: Глизе. И есть много-много маленьких задач, которые ждут нашего…

— Послушай хоть секунду, — перебил он грубее, чем хотел. Клио напряглась, по её переносице пробежала морщина. — Да, ты права. Но есть не только Глизе. Есть ещё и Земля. И есть наши земные проблемы. Ты. Я.

— Так вот что я для тебя такое. Проблема.

— Я не то хотел сказать. Чёрт! — Ари сжал футляр. — Нельзя жить, задрав голову. Надо подумать о нас, о сегодняшнем дне.

— Вот об этом я и говорю. Ты… Ты потерял веру.

Ари отпустил коробку с отпечатком, достал руку из кармана и потёр глаза большим и средним пальцами. Очертания разделённого надвое моста отражались в тёмной реке.

— Где в моих словах ты услышала что-то про веру? И что это за разговоры? У нас что, неорелигиозный кружок? Как связаны вера и Контакт? Глизе — научный факт.

— Правда? — Клио посмотрела на него пристально. — Ты правда так думаешь?

— Какая разница, что я думаю? Мы можем вернуться к этому разговору через век, через триста лет — всё равно это будут первые шаги Контакта. Бесконечное аукание в космическом лесу, бесконечное цифровое заикание. Это не будет иметь значения для нашей жизни, понимаешь?

— Кажется, да.

Ари зажмурился и взял девушку за руку.

— Клио, милая моя, послушай. Почему мы вообще говорим о Глизе, когда я хотел… Я хотел…

Он запнулся. Клио молчала и смотрела на воду. Ари отпустил её руку и с трудом разлепил веки.

— Я прочитала, — сказала она наконец, — в старой линейной книге: «Бессмертие и повод для бессмертия сливаются в долгосрочной перспективе».

— И что это значит?

— Мы живём в утопии староземлян. Нам не грозят болезни, аварии, старение. Но если посмотреть с другой стороны, ничего не изменилось. Нам нужна цель, нам нужно оправдание, нам нужен повод. Атараксия научила нас: нельзя быть просто бессмертными, но можно быть бессмертными для чего-то…

Ари смотрел на неё устало. Клио посмотрела на него, немного наклонив голову.

— Каково твоё «для чего»? Какая твоя цель? — спросила она тихо.

— Моя цель прямо передо мной. Ты. Ты моя цель.

— А моя — там.

Она показала вверх.

— Ну, хорошо, — сказал Ари. — А если нет? Если это всё-таки обман, иллюзия, ошибка — и нет никаких глизеанцев? Что тогда?

— Тогда, наверно, не стоило и просыпаться.

Она поцеловала его в щеку и ушла.

Ари остался стоять один на набережной. Он достал футляр и занёс руку над гранитным поручнем, но скривился от театральности жеста — и вернул коробку обратно в карман.

С содроганием он осознал, что не жалеет об уходе Клио. Он только хочет спать.

С наступлением зимы их отношения были заморожены. Они больше не устраивали сцен и не говорили о будущем, но и сообщения в нейрочате, и совместные прогулки становились всё реже. Ари казалось, будто он сдал своё сердце в Криофонд.

Зато мозг работал за двоих. Студент решил во что бы то ни стало разыскать эфора, с которым говорил на стрелке Васильевского острова. Он хотел узнать, есть ли смысл в словах, которые тогда прозвучали, или Неспящий просто решил его попугать — как бы в отместку за то, что сам не в силах ни заснуть, ни проснуться.