Паруса в океане - страница 52

Рабы стояли утомленные, понурые. Не привыкший к африканскому солнцу белокожий сабинянин неожиданно пошатнулся и упал. На него набросились надсмотрщики, потом, видя, что побои не помогают, оттащили к каналу и принялись отливать водой.

Среди рабов, выставленных на продажу, были только чужеземцы — рослые и рыжеволосые арамеи, кривоногие, мускулистые мидяне, привыкшие к бешеным конским скачкам без седла, тяжеловесные, огромные ассирийцы, которых продавали по самой низкой цене — в Египте их не любили, стройные черноволосые филистимляне и низкорослые крепыши сирийцы, потомки знаменитых хеттов, память о которых хранилась в Египте со времен великих походов Рамсеса…

Измученная солнцем женщина с ребенком на руках — по облику и выговору ассириянка — отгоняла от ребенка мух пучком ивовых ветвей и умоляла прохожих:

— Купите нас, мусри.[3] Купите нас…

Для Эреда было тяжкой мукой бывать на невольничьих рынках: прошлое еще жило в нем.

— Ты заметил, финикиец, они своих совсем мало продают, — болтал без умолку грек. — У них чтут старые законы, особенно законы Хуфу и Бакнеренфа. Фараон Бакнеренф, сказывал мне один начитанный шун, еще полтора столетия назад запретил частным лицам обращать в рабство должников-египтян.

— Хороший закон, — вздохнул Эред и рассказал купцу, что ищет финикиянку по имени Агарь, затем попросил его поговорить с работорговцами, может, кто-нибудь подскажет, где она.

— И ты думаешь на самом деле отыскать ее? — изумился грек.

— Ищу…

— Таких дурней на свете больше не сыщешь. Вон сколько девушек и женщин, а подавай ему Агарь. Воистину боги наделяют умом, или силой. Если тебе не поможет старуха Ноферхонх, значит, в подлунном мире никто тебе больше не поможет.

Ноферхонх оказалась старой египтянкой, скрюченной недугом. Одной рукой она опиралась на увесистую клюку, увешанную талисманами и кусочками папирусов с магическими письменами, другой — на плечо мальчика нубийца. Седые сальные пряди ее выбивались из-под замусоленного кожаного пояска, стягивавшего ее сухую мелкую голову.

Старуха медленно тащилась вдоль выставленных на продажу невольников, приглядываясь и прицениваясь.

Грек подошел к ней, перекинулся несколькими фразами и указал на Эреда, возвышавшегося на две головы над толпой. Потом замахал ему руками.

Эред, чувствуя, как заколотилось сердце, в два прыжка очутился возле них.

— Расскажи подробней, как она выглядела, — сказал грек ему.

Эред, волнуясь, сбиваясь, долго обрисовывал девушку. Неожиданно старуха протянула к его лицу растопыренную костистую пятерню, сверкающую перстнями. Эред отпрянул. Старуха хрипло засмеялась и что-то сказала греку, тот перевел:

— Какого цвета ее глаза, выбери камень.

Эред указал на печатку из непрозрачного черного камня с едва заметными красноватыми крапинками. Старуха кивнула, заговорила.

— Она знает эту женщину! — воскликнул купец, не веря своим ушам. Воистину небо любит дураков! Она запомнилась!

Эред вытер ладонями влажное лица. "О Ваал!.."

— Где Агарь? — тихо спросил он старуху. — Где?

— Хи! — старуха оттолкнула клюкой Эреда.

— Она говорит, потом, — шепнул грек, — ты ей лучше не мешай.

Старая Ноферхонх из множества рабов выбрала одну, на первый взгляд невзрачную киммерийку, собственноручно вымыла ее в канале — у старухи оказались сильные и проворные руки. Потом посадила нагую рабыню на низкий треногий табурет посреди дощатого помоста, высушила ей волосы, вытирая их куском белоснежного льняного полотна, сделала красивую прическу, взбив ей волосы и скрепив хитроумное нагромождение на голове золотыми шпильками, нарумянила и припудрила слегка лоб и щеки, густо начернила ресницы, черной же, модной, помадой подвела губы. Мальчик нубиец держал перед Ноферхонх раскрытые ящички и шкатулки с гребнями, пинцетами, зеркалами, дорогими украшениями… Старуха выбрала из доброй пригорошни различных серег тяжелые золотые с ярким зеленым камнем, но оказалось, уши рабыни не проколоты. Старуха тут же подозвала цирюльника, и вскоре в мочках ушей молодой рабыни красовались серьги. Туалет рабыни завершили массивные браслеты — ножные и ручные — и узкое египетское платье из яркой дорогой ткани.