Парусник № 25 и другие рассказы - страница 29
«Вот как! Вы задаете много вопросов».
«Тебе это не нравится? У меня есть и другие вопросы».
«Спрашивайте, сколько хотите. Но сначала позвольте мне самой кое-что спросить».
«Я тебя слушаю. Спрашивай».
Поколебавшись, Кэрол выпалила: «Ну хорошо – почему вы ко мне пришли?»
Эйкен беззвучно усмехнулся: «Вчера вечером я был в кино и смотрел фильм под названием „Василиса: очарованная принцесса“».
«О! Сказочный фильм? Я хорошо знаю эту сказку. Об Иване и зловредном Морском Царе».
«В кино Василиса – очаровательная, красивая девушка. У нее шелковистые длинные волосы – совсем как у тебя. У нее голубые глаза – как у тебя. По сути дела… – Эйкен запнулся перед тем, как произнести судьбоносные слова. – По сути дела, она была тобой».
«Мной?»
«Да, тобой. Василиса – Кэрол Бэннистер».
Кэрол рассмеялась: «Вы мне льстите! Я никогда не была актрисой, даже в начальной школе. Мама вечно изображала всякие страсти, и у меня пропало всякое желание этим заниматься».
«Но в фильме снималась именно ты».
«Этого не может быть!» – девушка улыбалась, но ее улыбка тревожно дрожала.
«Постановщиком фильма был Виктор Мартинон. Мартинон ошивается в больнице Кребиуса. Ты здесь живешь. Это не может быть совпадением. Здесь кроется что-то неладное».
Кэрол молчала. Она задумалась. На ее лице появилась усмешка.
«Вчера я видел еще один фильм, – продолжал Эйкен. – Эпизод из „Одиссеи“».
«„Одиссея“… Виктор читал мне „Одиссею“. И сказку про очарованную принцессу».
«Все это очень странно», – заметил Эйкен.
«Да. А в последнее время…» Девушка покраснела – буквально вспыхнула розово-пунцовым огнем.
«Что случилось в последнее время?»
«Он стал говорить довольно-таки ужасные вещи. Задает вопросы».
Эйкен почувствовал, как медленно натягивалась кожа у него под затылком. Кэрол повернула голову так, словно на самом деле могла его видеть, подняла руку, прикоснулась к лицу: «Вы злитесь!»
«Да, я разозлился».
«Но почему?» – Кэрол недоумевала.
Эйкен разразился потоком слов: «Может быть, ты не поймешь – или поймешь, не знаю. Вчера вечером я видел этот фильм. Я видел Василису и – тебе это может показаться очень странным – все, что она делала, каждый поворот ее головы, каждое движение – что-то значили для меня. Я понимаю, что это звучит, как признание школьника, но я влюбился в Василису. И поэтому пришел, чтобы с тобой увидеться».
«Но я не Василиса», – сказала девушка.
«Да, ты – Василиса. Заколдованная Василиса. Василиса, замороженная в куске льда. Я хочу тебе помочь, хочу освободить тебя, чтобы ты снова стала Василисой».
Кэрол рассмеялась: «А вы – Иван».
«В глубине души, – отозвался Эйкен, – я – Иван».
Она снова протянула руку и прикоснулась к его лицу, но в этот раз прикосновение было другим, не таким отстраненным: «Но вы не такой, как Иван».
«Я не выгляжу, как Иван из сказки».
Дверной проем загородила фигура в белом халате. Кэрол опустила руку и обернулась.
«Господин Эйкен! – сказал Кребиус. – Я был бы очень благодарен, если бы вы согласились поговорить со мной – у меня в кабинете».
Эйкен медленно поднялся на ноги: «Через несколько минут, доктор».
«Сию минуту, если вы не возражаете».
«Хорошо!» – Эйкен повернулся к Кэрол. Девушка тоже встала и взяла его за руку.
«Доктор, вы хотите говорить обо мне?» – спросила она.
«Да, дитя мое».
«Я не ребенок, доктор Кребиус. Если дело касается меня, я хочу присутствовать при этом разговоре».
Врач находился в явном замешательстве: «Но, Кэрол, это мужской разговор».
«Если этот разговор – обо мне, я хочу слышать все, что вы скажете».
Эйкен вмешался: «Вы хотите меня выгнать? Если так, не беспокойтесь – я уйду без разговоров».
«Следуйте за мной!» – рявкнул Кребиус. Развернувшись, он протопал через приемную к своему кабинету и распахнул дверь.
Эйкен и Кэрол, все еще державшая его за руку, направились туда же. Кребиус приподнял ладонь, загораживая дорогу девушке: «Вернись к себе в палату, дитя!»
«Вам придется говорить в ее присутствии, – тихо возразил Эйкен. – И вы расскажете нам всю правду – иначе я обращусь в городской отдел здравоохранения и потребую, чтобы провели расследование. Я предъявлю вам обвинение в недобросовестной практике!»