Пашкин самолёт - страница 8

— Улетай! Быстрее улетай!

Миша не слышал его. Когда крутится пропеллер, никто ничего не слышит.

Показались немцы. Они выскочили на поляну и остановились, вытаращив глаза на самолет, и тут Миша хлестнул по ним из крупнокалиберного пулемета. Пашка видел, как посыпались на землю сучья и куски коры. Самолет ударил не по немцам, а по деревьям. Наклон крыла не позволял стрелять иначе. Немцы не побежали к самолету. Они разделились на две маленькие группы и лесом пошли в обход. Немцы не знали, что пулемет может бить только по деревьям.

Когда первая пулеметная очередь прогремела у Пашки над ухом, он бросился в сторону. Пашка не видел, что Миша, перегнувшись через борт кабины, протягивает ему руку. И лишь увидев, что мальчишка скрылся в лесу, Миша тронул машину с места. Когда раздались автоматные очереди, самолет был уже на середине поляны.

Миша не зацепил за сосну. Он был хороший летчик. Взлетев, он сделал вираж и снова показался над поляной. Он видел огненные вспышки автоматных очередей. Слышал, как дробно защелкали по фюзеляжу пули. Миша искал в лесу знакомую рубашку Пашки, но мальчика даже с такой высоты видно не было. Зато Миша видел, как в сторону, куда побежал Пашка, кинулись солдаты. И тогда он сыпанул по ним из пулемета. Три раза прошел летчик над поляной, и три длинных очереди распороли небо над головами немцев. Тех, кто не успел укрыться за деревьями, пули швырнули на землю.

— Утек, — разговаривал сам с собой летчик. — Конечно, утек... Пашка проворный... Не такой он малец, чтобы его поймали...

Боеприпасов было в обрез, горючего лишь бы дотянуть до линии фронта, но Миша не мог улететь. Он жадно выискивал глазами юркую фигурку мальчика.

Солнце просвечивало деревья. Видны были даже черные пни, муравьиные кучи. Группа немецких автоматчиков углублялась в лес. Подождав, когда они вышли на просвет, Миша вновь полоснул по ним из пулемета. Очередь резко оборвалась.

Кончились боеприпасы.

— Эх, Павел Терентьевич... Паша, — сказал летчик. — Знал бы, что такое дело, — на плечи тебя посадил...

На душе у летчика было тревожно.

Залатанный брезентом истребитель покачал крыльями и, взяв курс на передовую, пошел над лесом, набирая высоту. На хвостовом оперении, словно флаг, хлопал сорванный ветром кусок брезента. Ветер оказался сильнее Пашкиных шурупов. Но эта дыра в самолете была не опасной.

Может быть, Пашка и убежал бы. И никто не догнал бы его. Пашка быстро бегал. Но разве мог он далеко уйти? Он должен был своими глазами увидеть, как поднимается в воздух Миша. Отбежав от поляны метров триста, Пашка залег за кустами.

Близко строчили автоматы, слышались крики немцев. И все заглушал мощный рев мотора.

Пашка не выдержал, не мог он сидеть здесь и слушать, как расстреливают из автоматов истребитель. А что, если самолет уже подбит? Миша ранен? Один сидит в кабине, а солдаты ползут по поляне, хотят взять летчика живьем... «Вот так друг, — думает Миша про Пашку, — убежал как заяц, бросил меня в беде...»

Пашка поднялся и пошел к поляне. Все ближе крики немцев, пальба. Рев самолета оборвался и запел на другой ноте. Поднялся! В воздухе звук мотора совсем иной, чем на земле. Задрав голову, Пашка не спускал глаз с синего квадрата неба.

Он был уверен, что самолет обязательно покажется в этом просвете между деревьями. И он ждал. Гул мотора стал тише, яростно застрекотали автоматы, ругань немцев стала громче. Пашке показалось, что он узнал каркающий голос Гюнтера. Тут снова послышался гул самолета.

И Пашка увидел истребитель. Он совсем низко прошел над головой, как раз посередине синего окна. На крыльях две красные звезды. Он как бы наискосок перечеркнул это окно. Шасси истребителя были не убраны. Миша говорил, что здесь отремонтировать шасси невозможно. Ничего, долетит и с неубранными ногами. Пашка сел на землю и тихонько засмеялся. Он даже не почувствовал, что сел на еловую шишку. Это он, Пашка, помог летчику подняться в воздух. Прилетит Миша на нашу территорию и расскажет, как они ремонтировали самолет. И летчики скажут: «Ай да Пашка, молодец!»

Пашка страха не ощущал. Он сидел, прислонившись спиной к ели, и радовался. Он совсем забыл про немцев. Даже не обратил внимания, что вдруг стало совсем тихо. Вершины высоких сосен чуть заметно покачивались, окно то становилось больше, то немного меньше. Откуда-то приплыло маленькое облако. Оно не спешило, это облако. И Пашка решил: как только облако уйдет из синего квадрата, он поднимется и тоже уйдет. Он пойдет прямо по лесу. Он будет идти день, ночь и еще день. А потом обязательно встретит партизан. Расскажет им про летчика, и они примут его в отряд.