Паштет из соловьиных язычков - страница 5
Лукулл, одобрительно кивавший головой, услышав последние слова Красса, встрепенулся и поправил:
– Триумф тебе не дали потому, что восстание рабов не считается внешней угрозой Риму.
Он с достоинством выпрямился в кресле, надулся как индюк, и расправил свою тогу таким образом, чтобы Марку лучше был виден орнамент. Все его существо как бы кричало: «Ты ни разу в жизни не был удостоен триумфа! А я – триумфатор! Триумф ни за какие деньги не купишь! Сюда гляди, засранец! Грызи свои локти и завидуй!»
Красса передернуло от злости, но он сдержался и продолжил спокойно:
– Дело не в этом. Если Сенат утвердит требования Помпея, последний получит слишком много власти. А это опасно для республики. Предлагаю сброситься деньгами и подкупить сенаторов. С Катоном и Метеллом Целером я уже договорился и они в доле. Если к нам присоединишься ты, мы все существенно сэкономим.
Лукулл сдулся, согласно кивнул головой и сказал:
– Я участвую. Но предупреждаю: этой животной скотине Клодию я не дам ни одного асса! Плати ему сам!
– Он же сейчас на Сицилии квестором!
– Как бы не так! Он числится. А торчит здесь. И продолжает баламутить плебс.
Марк, улыбнувшись, задумался, и в голове его быстро пронеслась история семейства Клавдиев…
Семейка Клавдиев была совсем не богата. Более того – ей грозил вылет из сенаторского сословия в связи с уменьшающимся цензом. И в данном случае патрицианское величие не играло никакой роли. Родов в Риме – сотни. А мест в Сенате хватает не всем. Желающих – сколько угодно.
Главой семейства был Аппий Клавдий Пульхр. И было у него три сына и три дочери. Если сыновей он назвал согласно традиции Аппием, Гаем и Публием, то на дочерей у него фантазии уже не хватило. И потому все три стали именоваться Клодиями.
Но чтобы не вышло путаницы, хитрый папаша присовокупил к имени каждой из них прозвища. Таким образом старшая Клодия стала Примой, средняя Секундой, а младшая, соответственно, Терцией.
К тому времени, когда в семье Клавдиев пронзительный свист ценза стал ощущаться не только ушами всех ее членов, но уже и мозгами, дочки подросли и стали тем товаром, который смог отвернуть трубящий рог ценза от дверей фамильного особняка Клавдиев, и направить его в другое место: туда, где не было таких красивых и родовитых сучек.
Клодия Прима вышла замуж за Лукулла, которому благоволил диктатор Сулла Счастливый. Клодия Секунда выскочила за Квинта Марция Рекса, а Клодия Терция – за Метелла Целера.
Лукулл отправился воевать с Митридатом, Марций получил в наместничество Киликию и отбыл туда в роли проконсула, а Целер с тремя приданными ему легионами ушел в Цизальпинскую Галлию.
Три сестры принялись жить!
Прима, жена Лукулла, переспала с третью Сената, Секунда сделала то же самое со второй третью и добавила к этому некоторое количество магистратов (должностных лиц помельче). Третья же (самая в этом плане талантливая), Терция – начала с оставшихся от сестер сенаторов, продолжила магистратами и на закуску переключилась на плебс, разбавляя его особо привлекательными рабами. Причем таланты Терции в еще большей степени проявились в откровенном пьянстве и азартных играх.
Когда Метелл Целер, муж Терции, осознал, что его состояние стало вдруг таять со скоростью падающего в альпийскую пропасть карфагенского слона, он быстренько перекрыл денежный кран, резко ограничив в расходах свою веселую супругу. Но она не сдалась! Она принялась брать со своих любовников деньгами!
В один прекрасный день кто-то из ее постоянных возлюбленных передал через раба туго набитый кошель, в котором вместо серебра оказались самые мелкие медные монеты, называемые квадрантами. Мало того, возлюбленный трепанул об этом языком. И не где-нибудь, а на портике!
С тех пор Клодия прекратила быть Терцией. Имя ее стало – Квадрантария! Ну, а мужа, соответственно, принялись называть Квадрантарием. Правда, в глаза ему этого не говорили, но за спиной посмеивались, отчего Целер в общественных местах находился теперь всегда в состоянии еле сдерживаемой ярости.
И это было не все. Как оказалось, братец трех сестер Публий Клавдий Пульхр настолько сильно любил своих родственниц, что спал с ними по очереди, время от времени отдавая предпочтение Терции, которую, кстати, именно он и растлил!