Пастор - страница 31
Выбрав другую местную дорогу за городом, чтобы не наткнуться на Поппи, я бегал позже обычного, действуя намного быстрее и сильнее, двигаясь до тех пор, пока мои ноги не начало сводить судорогой и не стало больно дышать. И вместо того, чтобы направиться прямиком в свой душ, колеблясь, я вошёл в церковь, мои руки были заведены за голову, а рёбра изнывали от боли. Внутри было темно и пусто, и я на самом деле понятия не имел, что делал здесь, в не в моём дома священника, не знал, пока не наткнулся на алтарь и пока не рухнул на колени перед табернаклем (прим.: в католических храмах сооружение для хранения предметов религиозного поклонения, часто богато украшенное (резьбой, скульптурными изображениями). Его прообразом является Скиния с Ковчегом Завета).
Моя голова была опущена, подбородок касался груди, весь потный, но меня это не волновало, не могло волновать, и я не мог точно сказать, когда моё рваное дыхание превратилось в плач; наверное, не потребовалось слишком много времени, когда слёзы смешались с потом, и я не был уверен, что было чем.
Солнечный свет пробивался сквозь окрашенные витражи, ярко украшенные узоры проливались и разметались по скамьям, моему телу и табернаклю, а золотистые двери блестели в тёмных оттенках: мрачные и неприкосновенные, запретные и святые.
Я наклонялся вперёд до тех пор, пока моя голова не упёрлась в пол, пока не ощутил, как мои ресницы заскользили против изношенного, старого ковра. Святой Павел говорит, что мы не должны использовать слов в наших молитвах, потому как Святой Дух будет интерпретировать их, но устный перевод не был нужен сейчас — не тогда, когда я шептал «прости, прости, прости», словно воспевал, заклинал, пел гимн, только без сопровождения музыки.
Я знал, что в этот момент больше не был одинок. Мою голую спину защипало от осознания, и я сел, покраснев от смущения, что какой-то прихожанин мог увидеть меня плачущим, но здесь никого не было. Храм был пуст.
Но я всё ещё ощущал присутствие кого-то другого, словно тяжесть, которая пробежалась по моей коже статическим электричеством, поэтому я начал заглядывать в каждый тёмный угол, надеясь увидеть там кого-то.
С грохотом и свистом включился кондиционер, и изменение давления в воздухе захлопнуло дверь в святилище. Я подскочил на месте.
«Это всего лишь кондиционер», — успокаивал я себя.
Но когда я окинул взглядом табернакль, золотой и украшенный разным цветом, внезапно моя уверенность пропала. Было что-то предупреждающее и разумное в тишине и пустоте. Ощущение того, что Бог очень внимательно прислушивается к тому, что я говорю, слушает и ждёт, внезапно нахлынуло на меня, поэтому я опустил взгляд в пол.
— Прости меня, — прошептал в последний раз, слово повисло в воздухе словно звезда на небе: сверкающая, изысканная, светящаяся. А потом всё бремя куда-то улетучилось, в тот же момент я почувствовал, что моя ноша, состоящая из стыда и печали, ушла.
Если всё это соединить, то в тот момент, когда я ощутил, что могу вдыхать каждый атом воздуха, пришло понимание того, что магия и Бог, бывшие за пределами понимания, реальны, по-настоящему реальны.
А затем это ушло и сменилось чувством умиротворения.
Я выдохнул в тот же самый момент, когда здание, казалось, выдохнуло со мной свободный воздух, и покалывание на моей коже исчезло. Я знал тысячу объяснений тому, что чувствовал сейчас, но также знал, что только я один в это верил.
«Моисей получил свой знак в виде горящего куста, я же получил кондиционер», — подумал я с грустью, когда начал неуверенно подниматься на ноги, как маленький ребёнок. Но я не жаловался. Я был прощён, снова освобождён от вины. Подвергся испытанию так же, как и Святой Пётр, и получил столь недостающее прощение.
Я могу сделать это. Была же жизнь после траханья, в конце концов, были люди, которые жили без этого.
***
Следующие два дня прошли без происшествий. В четверг я развалился на диване, смотря «Ходячих Мертвецов» на Netflix (прим.: американская компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа.) и поедая быстрорастворимую лапшу, которую заварил с помощью горячей воды из Keurig (прим.: марка кофемашины).