Пастухи и артисты - страница 44

Сейчас уже все знают, что змеи выделяют яд из особых ядовитых желез, и он стекает по желобкам или каналам двух зубов в верхней челюсти в ранку. Эти зубы принято называть ядовитыми. А было время, когда люди говорили, что у змей есть ядовитое жало, за которое они принимали раздвоенный язычок. Даже великий французский философ и просветитель Франсуа Вольтер и тот в одной из своих эпиграмм писал не об укусе, а о жале змеи:

Был, восходя на Геликон

Ужален змеем Жан Фрерон.

И что ж, друзья — кто б думать мог?

Не Жан Фрерон, а змей издох.

Это было написано более двухсот лет тому назад. Но еще и в наше время Владимир Маяковский тоже писал про «гремучую в 20 жал змею двухметроворостую». Если же говорить о языке змей, то нужно отметить, что для них он служит важным органом осязания и даже помогает им анализировать запах воздуха.

Во многих странах люди не только бережно относятся к змеям и дружат с ними, но и приручают их. Легко приручаются амурские полозы или, как их еще называют, полозы Шренка. Этим пользуются маньчжурские крестьяне и держат их в своих амбарах и фанзах. Полозы заменяют им кошек: они вылавливают грызунов и охраняют от них запасы зерна. Ставшие особенно ручными полозы свободно передвигаются по двору и охотятся в огородах и прилегающих к постройкам посевах. Грызунам лучше туда не показываться.

В доме одного натуралиста в Алма-Ате жил разноцветный полоз Джакони. Жильем ему служил стеллаж для книг, за которыми он обычно скрывался. Полоз часто выползал на свидание с кошкой Ией. Они подолгу смотрели друг на друга и как бы вели молчаливый разговор. Но если кошка вспрыгивала на книжную полку, подходила к полозу и легонько трогала его лапкой, он тут же разворачивался и уползал в укрытие среди книг.

В Азербайджане в семье одного змеелова более семи лет прожила большая гюрза. Змея свободно ползала по комнатам, забиралась в закуток спать. По временам гюрза уползала со двора на охоту за мышами и лягушками и каждый раз возвращалась домой. Хозяин ее не боялся, но ради безопасности других удалил у змеи ядовитые зубы.

В некоторых африканских странах в качестве домашних животных для борьбы с грызунами используют питонов. Кое-где питоны там считаются лучшими няньками. Под их присмотром в семьях оставляют малышей. Питон не позволяет детям уползать от хижины, оберегает их от ядовитых змей и от нападения зверей. Но используются для этого молодые питоны. С возрастом они становятся опасными для детей — могут задавить в дружеских объятиях. Местные жители острова Калимантана — даяки — держат в домах удавов и даже доверяют им своих детей. Уходя по делам, отец и мать спокойно оставляют ребенка на попечение такой няньки.

В Южной Америке водятся крупные королевские удавы, длиной до четырех метров. Нередко их можно встретить у жилищ людей. В Рио-де-Жанейро ручные королевские удавы охраняют маленьких детей от ядовитых змей и всякого зверья. Удавы-гувернантки даже сопровождают детей на прогулках и во время игр, проявляя явную привязанность к своим подопечным.

Житель острова Флорес (Зондские острова) нашел в лесу маленького питона, выкормил его и приучил к своему дому. Прошло некоторое время, и он стал большим шестиметровым удавом, весом в 140 килограмм, но так и остался жить у воспитавших его людей, проявляя весьма покладистый характер. Он был на редкость смирным и ручным. Более того, питон стал помогать хозяину в садоводстве. Когда приходило время собирать урожай, питон по приказу хозяина заползал на кокосовую пальму и тряс ее до тех пор, пока на землю не падал последний орех.

В австралийском городе Сиднее владельцы многих магазинов держат крупных дрессированных змей вместо сторожей.

Фонтенбло под Уфой

Фонтенбло — курортный городок юго-восточнее Парижа. Знаменитый лес, парк, старинный замок, пруд — давно уже превратили Фонтенбло в излюбленное место загородных прогулок парижан и объект посещения туристов.

Я видел Фонтенбло только на любительской киноленте. Ее засняла года три тому назад наша знакомая профессор Львовского зооветинститута Г. В. Зверева. Место там действительно живописное и богатое историческими памятниками. Но мое внимание больше всего привлек пруд в Фонтенбло. В пруду полно рыбы. Гуляющие подкармливают рыб булочками, хлебом, всякой другой снедью. Большие рыбины привыкли к людям и снуют у самого берега, ждут подачек. Когда им бросают в воду корм — они собираются в кучу, и кажется, что вода кипит, бурлит. Многие выскакивают из воды.