Пастухи на костылях - страница 74

Зато она исправно каталась вместо физической зарядки на роликах по школьной площадке недалеко от теткиного дома. Причем ролики двоюродной сестры удачно оказались нужного размера. Именно там Ольга научилась ставить ноги «корабликом» и делать виртуозные развороты. Дни летели сказочно и до необычайного насыщено положительными эмоциями. Не то, что нелепое существование ее в Питере.

Только в Зеленогорске она поняла всю глупость жизни по принципу «работа — дом». Ведь есть море. Есть солнце! Есть другие радости, которые просто незаметны за серыми буднями труда по одурманиванию населения. Именно так она стала относиться к своей предыдущей работе. Ну, разве может треска, которую она рисовала для норвежцев строить глазки? Разве это правильно рисовать высотку в окружении парка, когда там намечаются банальные каменные джунгли? А ее последние растяжки над Лиговкой рекламирующими очередной супер-пупер-маркет с приветливыми продавцами? Была она в нем. На двадцать рублей обсчитали да еще попросили очередь не задерживать. Разве это вообще нормально, врать так откровенно в рекламе, как это профессионально делала она?

Да это еще ладно. Она с ужасом в первый день отметила, что разговаривает с теткой и двоюродной сестрой, словно… с клиентами какими-то. Улыбка «дежурная» натянута. Голос «подтянут». Фразы с подъемом в «нужных» местах. Но ко всему прочему с теткой ей оказалось совершенно не о чем говорить! Впрочем, как и с сестрой. Их проблемы, о которых они рассказывали Ольге, только раздражали ее своей мелочностью. А когда она начинала говорить о своих, они ее просто не понимали. Словно разные планеты. А вроде так близко живут.

И она ограничила свое общение с родственниками простым обеденным трепом. Обычными фразами за ужином, стараясь не вдаваться ни в их жизнь, ни посвящать их в свою. И оставшись, словно в одиночестве она наслаждалась этим странным, непривычным, но все же привлекательным положением. Положением свободной и независимой. Наслаждаясь бездумным, словно в детстве летом.

Потому-то когда ей позвонила Анна Андреевна, только искреннее уважение к этой женщине не позволило ей просто медленно и аккуратно положить трубку и больше никогда не отвечать ей.

После положенных приветствий Анна Андреевна обратилась почти умоляющим голосом к бывшей сотруднице:

— Оленька, лапочка, мне надо с тобой встретиться.

— Зачем, Анна Андреевна? Я ведь все дела сдала Александру. Все макеты закончила. Спросите у него.

— Я не могу, который день, вызвонить Сашу. Я вчера с утра прилетела в Пулково и он должен был меня встречать. Но его не было. — Звучал возмущенный голос бывшей начальницы Ольги. — Нам пришлось с мужем на такси домой добираться. Я хочу с тобой поговорить.

— Зачем? — Повторила вопрос Ольга. — Расчет я получила. А когда я вам звонила тогда, неделю назад, вы мне сказали что у нас теперь вот такие вот принудительные отпуска. Я уже себе работу присмотрела новую…

— Оля! — Серьезно и строгим голосом полновластной хозяйки сказала Анна Андреевна. — Мне надо с тобой поговорить. О делах более важных, чем твоя работа или моя работа или чья-либо другая работа.

Ольга подивилась переменам в голосе бывшей начальнице, но промолчала. А та, развивая наступление, продолжала:

— Давай сегодня встретимся в кафе возле агентства. В восемь вечера.

— Анна Андреевна, я вообще-то не в городе…

— А где ты?

Оглядывая пляж и море, Ольга призналась:

— В Зеленогорске у родственников гощу.

— Ты сможешь приехать?

— Но мне тогда в такую темень возвращаться придется! — Запротестовала Ольга, у которой совершенно из головы вылетела собственная квартира.

— У меня переночуешь! — Заявила начальница и уже мягким голосом снова попросила: — Оленька, это очень важно. Я буду тебя ждать.

После разговора с Анной Андреевной Ольга не сразу поднялась с покрывала. Она немного полежала, закрыв глаза, которые даже под черными очками слепило солнце, потом вздохнула, понимая, что делать нечего и ехать придется, и с сожалением встала. Небрежно перекинув через плечо, покрывало, держа во второй руке книжку, она влезла в сланцы и направилась в город. Как она справедливо решила — отдых окончился.