Пасьянс гиперборейцев<br />(Фантастические повести и рассказы) - страница 2

– Но они ж отдыхают, когда ты им жрать готовишь.

– Не отдыхают, а ожидают. Ждать ещё тяжелее, чем работать. – Помолчав, он иронично добавил: – Они рады бы помочь, да не умеют. А я в их глазах высшее создание, значит, и поступать должен по-человечески.

Вот так вот! Признаться, тогда мне показалось это специальным приёмом с целью похохмить, поднять настроение.

Но самое примечательное не в этом эпизоде. После встречи с Тимохой нас покинули напасти. Точнее сказать, мы ещё не раз попадали в неприятные ситуации, но сомнения в том, что маршрут может прерваться, исчезли. Каким-то образом та непродолжительная встреча помогла нам…

А без малого через год случился ещё один эпизод с участием Тимохи. Произошёл он в маленьком аэропорту, под вечер, когда надежда на полёт катастрофически таяла. С час мы поторчали у диспетчерской, подкарауливая какой-нибудь невероятный случай, а потом, беседуя о том о сём, пошли устраиваться на ночь в привокзальную гостиницу. Свободным оказалось всего одно койко-место, и я удалился на ночёвку обратно в аэропорт. А через полчаса, сидя в кресле, неожиданно увидел своего недавнего собеседника, входящего в зал ожидания.

– Тимоха, ты чего припёрся?

– Во-первых, не Тимоха, а Тимофей Тимофеич, а, во-вторых, вдвоём-то веселее будет.

Меня обескуражили эти «во-первых» и «во-вторых». А ведь и впрямь, когда человеку за пятьдесят, именоваться Тимохой несолидно. Я же, хоть и был моложе лет на пятнадцать, обращался к нему запросто – с этого началось наше знакомство. И вот теперь оказался в затруднении. А Тимофей Тимофеевич, заметив мою озадаченность, рассмеялся и расшифровал первую половину фразы:

– Соответствую ранжиру в людных местах! Меня счас так дежурная в ночлежке назвала – вот я и попал под её влияние. – Он положил ладонь на моё плечо. – Тимоха я.

Но вторая половина фразы меня удивила ещё больше первой. Поменять нормальную постель, к тому же оплаченную, на вокзальную «перекантовку»! Ради чего? Чтобы скрасить несколько часов обыкновенному знакомому, коих десятки? Это выпадало из современных представлений о порядке вещей.

Вновь не смог я вникнуть в Тимохину натуру. Более того, сказал ему, что, мол, ни к чему это напрасное неудобство. Наверно, другой бы начал объяснять понятие солидарности или вообще обиделся бы на бесцеремонность. Но Тимоха молча опустился в соседнее кресло, не обратив внимания на глупые слова.

Нудную ночь в неуютном холодном зале мы коротали за традиционной поллитровкой. В числе прочего, я узнал, что обстоятельства вынудили Тимоху временно охотиться в знакомых мне местах. Несколько лет назад там пролегали мои маршруты. Места весьма удалённые, но когда-то освоенные полевиками, от которых осталось несколько избушек, разбросанных по распадкам. Эти два фактора – удалённость и избушки – привлекали меня возможностью побывать в шкуре промысловика: и угодья не заняты, и строиться не нужно. Единственная проблема – добраться. Впрочем, для экспедиционника – это не проблема. И в следующем охотничьем сезоне я намеревался осуществить затею за трехмесячный отпуск. Поэтому, когда услышал, что Тимоха собирается вернуться на старые угодья, упомянул о своём намерении и ляпнул:

– Может, оставишь там чего-нибудь ненужное?

Вот оно, влияние градусов! Будто кто меня за язык потянул. Бывает ли за сотни километров от посёлков и магазинов ненужное? Вопрос, ответ на который готов заранее. Тимоха скользнул по мне взглядом и дипломатично пояснил:

– Да там делать нечего. Кругом одни гольцы.

Спросил-то я случайно, мимоходом, не рассчитывая на отклик. И потому, приняв ответ как естественную форму отказа, перевёл разговор на другую тему.

– Тебя не тянет к благам цивилизации, – спросил я Тимоху.

– Лучшее благо – это женщины. Вот к ним и тянет. Как только выйду из леса – глаза разбегаются. Сплошь одни царевны-красавицы.

– Так и жил бы среди них, – поддел я его.

– Не-е… Как только начинается «поди туда, да принеси то» – красота исчезает.

Какая простая формула, включающая весь диапазон явных и тайных взаимоотношений мужчины и женщины. До чего краткое пояснение сути наших патриархальных отношений! От услышанного (а может, от водки) мне вдруг стало весело, захотелось послушать об остальном. И будто читая мои мысли, Тимоха продолжил: