Патриарх Никон - страница 13

С большою вероятностью можно допустить, что двуперстие началось с Андрея I Боголюбского, когда финские народности приняли ближайшее участие в политической и общественной жизни плотно надвинувшихся славян. Постепенно входя в употребление вне контроля духовенства греческого происхождения, оно сделалось наконец господствующим и вытеснило незаметно троеперстие; этому помогло прекращение сношений с Византиею и даже с приднепровскою Русью и вообще изолированность северной Руси, как бы оторванной татарами от остального христианского мира. Очевидно, Александр I Невский употреблял уже двуперстие, как и его сын, московский князь Данила, признанный святым. Как знамение креста двумя, а не тремя перстами, так и многое другое в богослужебной обрядности изменилось по многим причинам в России, и изменилось до неузнаваемости, до смешного, а между тем, подданные московского государства только себя и считали единственно истинно православным народом в целом свете. Греки, принесшие в Россию христианство, потеряли над народом свое прежнее значение и обаяние, так что москвичи перестали уже и доверять греческим книгам, объясняя это тем, что греки, живя под властью неверных, воспитывались и печатали свои книги на латинском западе. С изобретением книгопечатания московские книжники считали свои старые рукописные переводы, переполненные ошибками, бессмыслицею и произвольными вставками, более правильными, чем греческие подлинники в том виде, как они были напечатаны. Такой взгляд особенно утвердили в народе так называемые “справщики книг” при патриархах Иоасафе и Иосифе.

im

Рукописная миниатюра XVII в., изображающая богословский диспут справщиков с Лаврентием Зизанием в 1627 году

Сам Никон в первые годы своего архимандритства разделял этот взгляд и говорил, что “как малороссияне, так и греки потеряли веру и крепость добрых нравов; покой и честь их прельстили, они своему чреву работают и нет у них постоянства”. Только позднейшие беседы с иерусалимским патриархом Паисием поколебали его предубеждение и заставили призадуматься над необходимостью серьезной ревизии русской церковной обрядности.

Между тем, еще при знаменитом Максиме Греке (скончался в 1536 году) нашлись образованные люди, которые обратили внимание на разноречия, попадавшиеся в различных богослужебных книгах, и грубые искажения смысла. Естественно, затем возникла мысль, что все эти описки и искажения безобразят книги, а потому необходимо сделать тщательное исправление и тогда уже узаконить однообразный правильный текст. Эта законная потребность усиливалась постепенно с распространением книгопечатания, так как последнее давало возможность удобнее замечать и сравнивать все разноречия. Образованным людям печатные книги внушали больше доверия, чем писанные, так как предполагалось, что приступавшие к печатанию старались изыскать средства для возможно правильной передачи текста. Таким образом, введение книгопечатания в России сильно подвинуло и поставило на вид вопрос о необходимости исправления богослужебных книг; при всяком печатании разноречие списков вызывало необходимость обратиться к справщикам книг, которые должны были из многих различных списков выбирать тот вариант текста, который, по их убеждению, следовало признавать правильным. Важность такой работы сознавалась всем обществом, и конечно, наблюдение и выбор справщиков входили в обязанности Верховного пастыря церкви, так как он должен был отвечать за все. Исправительная деятельность невольно затихла с наступлением смутного времени, но восшествие на патриарший престол Филарета дало новый толчок в этом направлении.

im

Печать патриарха Филарета

Первым шагом его было сожжение устава, напечатанного в 1610 году уставщиком Логгином; такая крутая мера объяснялась тем, что в уставе статьи были напечатаны “не по апостольскому и отеческому преданию, а своим самовольством”. По повелению Филарета были исправлены и напечатаны несколько раз “Требник” и “Служебник”, кроме того: “Минеи”, “Октоих”, “Шестоднев”, “Псалтырь”, “Апостол”, “Часослов”, “Триоди” цветная и постная, “Евангелия” напрестольное и учительное. В предисловии к “Минеи” выражено сознание, что хотя богослужебные книги издавна переведены были с греческого языка на славянский, но многие переводчики и переписчики выбрасывали слова и переделывали выражения по своему уразумению. Чтобы достичь скорее большего единства, патриарх приказывал собирать по всем городам древние харатейные