Патрис Лумумба - страница 9

«В 1906 году, — пишет Фробениус, — когда я проник на территорию Касан-Санкуру, я увидел там селения, центральные улицы которых на несколько лье были с обеих сторон обсажены пальмами, а каждый дом, очаровательно украшенный, был произведением искусства.

Я не встречал ни одного мужчины, при котором не было бы роскошного оружия из стали и меди; ножны и рукоятки покрыты змеиной кожей; всюду бархат и шелка. Каждая чашка, каждая трубка, каждая ложка были объектом искусной обработки, достойные сравнения с творениями римского европейского стиля. Но все это только нежное и радужное цветение, которое украшает спелый чудесный плод: жесты, манеры, нормы морали всего народа, от младенца до стариков, хотя все это оставалось в совершенно естественных границах, с одинаковым достоинством и грацией отражались как в семьях принцев и богатых, так и в семьях вассалов и у рабов. Мне не известно ни одного северного народа, который мог бы сравниться с этими первобытными людьми по единству цивилизации. Увы, это последние «счастливые острова»! Их также захлестнула волна европейской цивилизации. И мирная красота была сметена этим наводнением».

Недаром древние писатели и географы говорили, что Африка начинается в Пиренеях, подчеркивая этим общность культур двух континентов. В армии Александра Македонского были африканцы. Фараон Эхнатон — мулат. Легенда гласит, что Моисей был женат на африканке. Государство Сонгаи основал Аский Великий, африканец. В Санкоре существовал университет, который поддерживал культурные связи с Испанией, Италией, Восточной Римской империей. Один из признанных авторитетов в мировой истории, Лев Африканский — уроженец знойной Африки. Пальмовый лист недолго сохранит стих, равный, может быть, стихам великого европейского поэта. Блестящие поучительные афоризмы не переходили на страницы книг: в лучшем случае они становились достоянием молвы. Один исследователь так говорил о Конго: «В начале XVI века Конго превратилось в христианскую землю, богатством и пышностью которой был восхищен весь христианский мир. Его императоры и придворные соперничали великолепием с грандами Испании и Португалии, а местные священники посвящались в духовный сан Римом. Никогда больше ни одно африканское царство не будет обладать такой утонченностью и изяществом. И можно поверить древним хроникам, заявляющим, что по умению держать себя, по своей одежде, манерам, искусству вести беседу жители Конго ничем не отличались от просвещенных европейцев* Затем наступил XVII век, сила двора Конго начала падать, и какой-либо приходский священник из Европы мог угрожать смещением императора. В XVIII веке царство Конго рухнуло и даже не осталось в памяти нового поколения».

В чем же отсталость Конго и Африки в целом? Что там нет небоскребов и неоновых реклам? Но кто возьмется утверждать, что в квартире двадцатиэтажного дома жить лучше, чем в африканской хижине? Вполне естественно: европеец всегда предпочтет, как мы выражаемся, квартиру со всеми удобствами, расположенную невдалеке от центра города, африканец же предпочтет хижину, находящуюся в глубинке. Это обстоятельство нисколько не говорит об «отсталости» и «примитивизме» африканца. Еще больше нелепости содержится в определении достоинств человека «по одежке». «Какой ужас, — вопят невежи, — они все время ходят босиком, не знают, что такое ботинки, не умеют повязать галстука!»

Сейчас уже многое переменилось и есть немало африканцев, которые дадут десять очков вперед франту из Парижа или Брюсселя. Но абсолютное большинство африканцев щеголяет действительно налегке, не обременяя себя гардеробами. Из этого делается вывод и о бедности, и о той же «отсталости» и «неполноценности». И то и другое противоречит здравому смыслу. Обнаженность — насущная потребность для человека, живущего в тропиках. Бедный, с нашей точки зрения, наряд отнюдь не характеризует африканца с имущественной стороны, не говорит о его социальном положении в обществе.

Нгонго Лютете редкий раз надевал на себя воинские доспехи, положенные ему как вождю племени. Даже перед европейцами, отряды которых он разбивал, вождь представал босым, держа копье в руке.