Пауки - страница 14
И все же, решив быть начеку, в четверг пришли…
Петр их ждал, пригласил в лавку, угостил ракией, потом повел по городу, якобы прогуляться.
— Так вот, — сказал он сердито, — хочу я купить ваши доли земли; знаю, что бросаю деньги на ветер, — он остановился, — все равно что высыпать их тут вот на дороге… Да охота потягаться с Илией, не бывать тому, что он задумал!.. Обманул, когда отцовское наследство делили… а теперь так просто грабит… Ей-богу, не бывать! Да ведь и Королевич Марко[5] назло потуречился!
Завернули в корчму. Петр заказал мяса и вина.
Попивая винцо и закусывая, прикинули и мало-помалу пришли к соглашению. Петр с утра все подготовил. Взял деньги у газды.
— Нужно, чтобы они видели эти деньги, — сказал он газде, — легче будет уговорить.
Прихватил он с собой из дому два копченых окорока: один для газды, другой для писаря нотариуса по прозвищу Шкриван.
Господин Шкриван поможет, голова у него как следует варит: что ни сделает — комар носа не подточит, и нотариус не станет придираться.
Смекалистый черт этот писарь Васо! Было время — он служил стражником в городской управе, и считалось, что у него счастливая рука, особенно когда подавали прошения высшим властям из-за порубок казенного леса. Присудят крестьянина к пяти кронам штрафа, а он припишет к пятерке ноль.
— Что такое?! — удивляется крестьянин. — Помоги, Васо, если в бога веруешь!
— Что ж, составлю прошение об отмене приговора, и не плати мне ни пары, покуда не увидим, что решат высшие власти… Найдутся, милый, и посильнее наших! — говаривал обычно Васо, озираясь: не подслушивает ли кто.
И спустя некоторое время Васо неизменно сообщал порубщику, что высшая власть уважила просителя и уменьшила штраф с пятидесяти крон до пяти… И так без всякого труда зарабатывал он хлеб свой насущный…
Утром, поднеся Васо окорок, Петр попросил помочь ему: нимало не медля отправиться в суд, разыскать поземельную опись, составить купчую, а когда все будет готово, позвать нотариуса для оформления.
— Так полагает и газда Йово… — сказал он, — газда кланяется тебе.
Петр поднялся первым, поглядел на собеседников и, подумав: «Их уже порядком развезло!» — сказал:
— Пора идти… Куплю ваши доли, только бы Илию поприжать… Пускай все летит к чертям, но уже мы с ним потягаемся.
— Для тяжбы нужны деньги, — заметил старик, обматывая голову тюрбаном.
— Деньги найдутся, дедушка! — крикнул Петр, вытащил кошель из-за пазухи, рассыпал деньги по столу и, прежде чем старики и сестра успели толком разглядеть, мгновенно их подобрал, сунул в кошель и, держа его в руке, стал позвякивать содержимым.
— Айда! Пойдем со мной!
Поднялись.
Идя по городу, Петр не спускал с них глаз и развлекал бесконечными разговорами.
В конторе нотариуса Петр объяснил писарю, зачем они пришли; старик потребовал для себя стул, а женщины стали тут же, прислонившись к стене.
— Хорошо, будет сделано, как вы хотите! — важно заявил писарь.
И стал перебирать бумаги. Потом сел, взял перо и уставился на Петра.
— Не пиши, — сказала старуха, — пока не услышим, что он дает.
— А я ухожу! Мужа-то моего ведь нету, — сообразила вдруг Петрова сестра, увидав перо в руке писаря.
— Ты сама себе хозяйка, можешь делать что хочешь, — заметил писарь, — но…
— Вот деньги! — прервал Петр. — Это вам! — И передал писарю кошель.
А писарь с достоинством изрек:
— Ежели деньги в моих руках, обмана нет… — И улыбнулся. — Кстати, сказать правду: Петр покупает кота в мешке. Я бы так не сделал, но каждый своим деньгам хозяин!
Старики и сестра слушали и раздумывали: если даже Петр собирается их обмануть, закон не обманет, а они отдают себя в руки служителя закона!
— Значит, сколько ты решил им дать? — спросил писарь.
— А сколько просите? — обратился к ним Петр.
— По совести! — ответили хором все трое.
Петр взял со стола кошель, вынул несколько пачек ассигнаций и стал считать.
— Вот десять десяток! — сказал он. — Поглядите, какие синенькие… Кто хочет?
Старик встал, женщины придвинулись ближе.
— Новенькие, — заметил писарь.
Минута молчания.
— Это мне за мою долю? — нарушил молчание старик.
— Нет!.. Слыханное ли дело?! — пытается вывернуться Петр. — За все три доли разом плачу.