Пауки - страница 18
— Отпразднуем нынче свадьбу! — сказал он Маше, приблизившись, и, схватив ее за руку, повел за собой в хижину.
— Ввел я тебя, чтобы знала, куда приходить: ты здесь моя хозяйка — вторая жена!.. А где твой муж? — спросил он.
— Ушел в город.
— Должно быть, дурень.
— Нет, занят своим делом.
— Выйдем, хочу тебя кое о чем спросить! — И закрыл за собой дверь хижины.
Бок о бок отправились они в горы. Раде не скинул торбу, и Маша спросила, зачем он таскает ее с собою.
— Пускай висит, — ответил он задумчиво и, обернувшись к ней, спросил: — Скажи, ради бога, правда ли, что отец Вране пристает к тебе?
— И да и нет.
— Говори начистоту!
— Охочий он до баб, хоть и поп, да и в чем другом никому не уступит… А если уж спрашиваешь, скажу тебе правду. Еще когда венчали нас, позвал меня наверх, подарит, дескать, иконку богородицы на память… Сует торопливо и — целует три раза, мол, как сестру. Помню, лицо у него было такое, словно вот-вот расплачется… Потом, когда мы встречались в церкви или на дороге, поняла до конца, что не отказался бы он от меня, ясно, приглянулась ему… Да бог с ним, не спрашивай! Не хочу я его, подбородок у него висит, как у вола… и пузатый… Ха, ха, ха! — Она разразилась смехом. — Ведь правда — сколько на нем лишнего мяса?
Раде умолк, идет прямиком в гору, Маша следует за ним по пятам и удивляется, что усеянная цветами трава после него остается несмятой.
Парень шагает легко, ловко перескакивает через камни, время от времени оборачивается к ней и спрашивает, не устала ли?
Пришли в старый буковый лес. Раде заглянул сверху в дупло сухого бука, напоминавшего древнюю разрушенную башню.
— Однажды, — заметил он, — в этом дупле я прятался. Как-то осенью затесался в мою отару чей-то двухгодовалый баран. Вижу: чабаны только и ждут, как бы его стянуть… Э, не выйдет, думаю… Два дня мы с другом прятали его в этом буке, ждали удобного случая, а потом съели целиком чуть ли не за один день!
Миновав ущелье, вступили в каменистую просеку. Маша не спрашивает, куда идут, машинально шагает за ним, перескакивая с камня на камень. Наконец остановились у подножия отвесных утесов и скал, где росла высокая трава.
— Знаешь, где ты? — спросил Раде, улыбаясь. — Жарко, а? Погоди, сейчас остынешь. Ступай за мной!
Обеими руками он раздвигает ветви ближайшего дерева.
— Нагнись! — говорит он, взяв ее за руки, и ведет в пещеру.
Внутри темень, на первых порах они не видят даже друг друга.
Маша прижимается к Раде.
— Видишь, — говорит он, — сюда можно спрятать сотню людей; здесь я жарил на вертеле того барана: погляди, остатки костра… В пещеру собираются чабаны и едят краденое мясо… А кое-когда затаскивают и девушек, если под руку подвернутся… Чего чабанок не сделает!
— Прохладно здесь, — заметила Маша.
— Сейчас выйдем, хочу только тебе показать свое царство… Посмотри, какие узоры на стенах, погляди на эти обледеневшие глыбы: похожи то ли на девушку, то ли на ребенка или зверя… слышишь, внизу течет вода? Страх! Никак к ней не добраться… А к снегу можно. Хочешь, принесу?
— И я с тобой!
— Устанешь!
Он взял ее за руку и повел за собой.
Они вошли в узкий проход и стали пробираться между скал.
— Видишь, зимой все эти камни покрыты водой, — поясняет он. — Погоди! — Отпустив ее руку, он вынул спички и зажег сразу две о свои штаны. Посветил.
— Погляди вон на тот камень, настоящий горный волк! И таких штук в пещере уйма, да разве все разглядишь? Нужна добрая охапка лучины.
— Маша! — вдруг крикнул он во весь голос, и эхо из пещеры ответило быстро и громко: «Маша!» — Позови и ты!
— Раде! — крикнула Маша. И эхо ответило.
— Видишь, человек, когда один, может сам с собой разговаривать… Разговаривающая эта пещера! Слышь, вдали словно кто-то плачет… Где-то далеко внизу. Боишься? Не дури: ты со мной!.. Это вода течет… Бог знает где прорывается!
Раде поднял кусок заледеневшего снега, и они, все так же держась за руки, вышли из пещеры.
— Давай обедать! — предложил Раде и скинул торбу. Разостлав наискосок гуню под наклонной каменной плитой, стал смотреть, как тает снег. Потом вынул из торбы хлеб, несколько кусков сыра и бутылку ракии.