Паутина Фрейда - страница 3

Давно я здесь не была. Год или полтора, уже и не вспомню, но ничего не изменилось. Тот же самый темно-ореховый гарнитур в прихожей, круглый белый плафон, бежевые обои с едва заметными салатовыми полосками, серый ламинат на полу. Только коврик пропал, а я ведь его лично покупала.

– Если ты все рассмотрела, то, может, пройдем дальше? Если, конечно, хочешь, то я могу и экскурсию провести. Вдруг ты забыла, что, где и как выглядит?

– Ой, не ерничай.

Я зашла в кухню, включила чайник и посмотрела на устроившегося за столом Андрея. Он улыбнулся, причем так искренне и добродушно, что захотелось его треснуть ложкой по лбу. Но улыбка шикарная, не зря половина, а может, и большая часть девчонок с моего курса томно вздыхали, когда он заходил в аудиторию. Сейчас его виски стали отдавать серебром, вокруг глаз прибавилось морщинок, но Калинин все равно не выглядел на сорок пять. Сорок максимум, да и то в самый солнечный день.

– Дина, ты чего взъелась-то?

– Ты отправил ко мне жену Ратомского, – делая паузу после каждого слова, сказала я.

– И что?

Он сейчас притворяется или серьезно? И что?! И что, блин?!

– Да кто знает, что ему в голову взбредет! Он два года назад меня чуть с потрохами не сожрал, он же ненормальный! А если еще и узнает… – тут я осеклась, решив не говорить Андрею про кольцо, и начала делать кофе.

– Что узнает? – спросил он, когда я присела на табурет напротив него.

– Что его жена ходила ко мне, – быстро нашлась.

– И что в этом криминального? Послушай, я знаю Ярослава, пусть и не слишком хорошо. Может, он немного и неуравновешенный, но точно не дурак. Алиса покончила с собой, все.

Только это не все. И тут я своими мыслями с Калининым поделиться могу:

– Андрей, ну не было у нее ни депрессии, ни эмоциональной нестабильности, ни даже малейшего намека на суицидальную идеацию *(то же, что и суицидальные мысли).

Он смотрел на меня внимательно, привычно прищурив правый глаз. Неужели догадался, что я что-то не договариваю.

– Хватит, Дина, это уже не твоя клиентка. Приготовь лучше пожрать что-нибудь.

– Женись. Или найми домработницу. Пусть они тебе и готовят.

– Зачем? У меня четыре дипломницы и две аспирантки, – рассмеялся он довольно, а я покачала головой. Андрей бы в жизни не стал эксплуатировать труд студентов, даже если бы они выстроились сами в очередь с ведрами, швабрами и тоннами продуктов на его пороге.

Об Алисе мы больше не говорили, но, пока я стояла у плиты, мыслями так и возвращалась к ней.

Теперь я поняла, почему в первую нашу встречу она так рассматривала меня, что я и сама не поняла, кто к кому пришел за помощью. Ратомского я видела только на фотографиях, один раз по телевизору, но она явно старше его… была. Лет на пять, возможно, и больше. Алиса явно знала о том случае двухлетней давности, поэтому и не сказала фамилию мужа. Только я все равно не понимала, почему она выбрала меня, если, по идее, не должна была проникнуться ко мне симпатией заочно.

Отключив плиту, я сняла фартук и позвала Андрея, который даже помочь мне не удосужился, а просто слинял к телевизору.

– Ты прелесть, – похлопал он меня по плечу. – Я бы на тебе женился, если бы не был закоренелым холостяком.

– Два психолога в одной квартире – не самое лучшее сочетание. Ладно, я домой. До свидания, Андрей Григорьевич.

– Счастливо, Дина Анатольевна, – подмигнул он, закрывая дверь.

Мы всегда держали субординацию, даже если были наедине. Могли обращаться на «ты», могли на «вы», я обычно по имени-отчеству, он не всегда. Но сегодня на короткий миг наши отношения снова перешли из официально-деловых в дружественные, хотя друзьями мы не были никогда.

Массивный гроб из красного дерева опустился вниз вместе с венками. И все. Как будто ничего и не было. Просто зал, наполненный людьми, собравшимися вокруг прямоугольного возвышения.

Мне было насрать на соболезнования, которые произносили люди с безучастными лицами. Они не скорбели, они ее почти не знали.

– Ярослав Владимирович, – подошла ко мне организатор похорон. – Мы можем ехать.

Я лишь кивнул, глядя, как люди начинают тянуться к выходу. Может, поминки в ресторане – это и моветон, а по-русски просто пиздец, но видеть толпу в своем доме не хотелось.