Пчела–попаданец - страница 15
Олег спросил у Ангелины:
— Это Феодосия?
— Нет это ближе к Севастополю! — Устало произнесла Ангелина.
Галина заметила:
— Тут у нас появились новые шансы!
Олег кивнул. Он, если честно, сейчас больше всего хотел присесть или прилечь.
И им предоставили подобную возможность — загнали в городской каземат.
Вернее в общую камеру старой, еще времен Екатерины тюрьмы.
Камера большая, вонючая, но зато уже перестроена и с унитазом.
Сама тюрьма, окружена высоким забором с колючей проволокой. Брешут собаки.
В соседних камера, тоже полно люда. Уголовники кроют матом и рассыпают угрозы, полно перестукиваний. Место очень приятное.
И пайка тюремная — выдали противную баланду и черствого хлеба.
А после спать. На обычных почти не обструганных досках нарах. Ну, что же им не привыкать.
Зато снова вернулись чудесные и очень реалистичные сны;
В первую очередь к Галине и Ангелине… Воительницы в ударе!
Эх порой можно даже порадоваться, что фашистов так тянет на различные эксперименты. Это здорово разбавляет рутину нашего банального и иногда скучного мира.
Галина снова оказалась в фантастическом мире упырей и вурдалаков.
Удар, потрясший воительницу–комсомолку оказался настолько силен, что оказалась заброшенной в фантастический мир и оттуда снова вернулась.
В её очаровательных сапфировых глазках плавали, яркие, изломанные круги.
Шатаясь Галина, поднялась на колени, помотала головой, с трудом приходя в себя. Волчица хотела испустить шутку, но тут же закашлялась. Центр туловища свело от удара, грудь отказывалась дышать, будто огромный ком все заткнул изнутри красавицы. Галина покашливая кровью, сделала несколько чудовищным попыток вытолкнуть этот ком из себя. Ощущение будто внутри падали тяжелые, чугунные ядра, и били по легким. Наконец ей с трудом удалось вздохнуть. Но это потрясение выбило из неё последние силы. Почувствовав совсем недавно непобедимость Галина теперь была опустошена, беспомощна и могла только жадно, как верблюд после месяца пустыни воду, вливать в себя воздух.
Девушке–комсомолке показалось, и это антипатично, что–то смахивающее на исполинское насекомое мельтешит перед глазами. Галина вдруг осознала, что видит перед собой нагнувшуюся фигуру Ангелины.
Воительница–подруга что–то кричала, показывала руками, но слова разобрать было так же сложно, как понять лопотание пьяного цыгана.
Несколько коней и гибридных скакунов вурдалаков, теперь были раздавлены чем–то большущим как танк «Колоссаль». (Галина его деревянный макет в натуральную величину на как–то раз видела в музее! Машина большая, но максимум способна играть роль подвижной батареи). Мускулистая рука незнакомой воительницы продолжала сжимать ставший бесполезным кусок копья. Галина печально изрекла:
— Ошибка на войне, как дыра в кошельке — латаешь героизмом, а пропиваешь с цинизмом!
Тут воительница заметила чуть по далее как–то странно знакомый клинок со сталью розового цвета. Девушка–комсомолка, шатаясь, подошла к ней и протянула свою босую ноженьку, ноготки длинных изящных пальчиков стали багровыми от крови. Воительница потерла своей многострадальной, мозолистой ступней по клинку, ощутив приятное тепло. Муть в её голове после это развеялась.
Девчонка–комсомолка поднялась и взяла в руки меч, вырвала из земли рукоять, с силой тряхнув им.
— Теперь ты мой! — Рявкнула комсомолка–девчонка, её алые губки, расцвели в улыбке. — Кладенец Марса!
Тут же, словно воительница вынырнула из глубины, уши «распечатались» — и навалился грохот битвы, вой вурдалаков, и воинственные крики девчат. Девушка–комсомолка пошатываясь, и перебирая усталыми, голыми ножками вслушивалась в эту какофонию.
Вот два вурдалака с большими кривыми, в коричневых пятнах клыками бросились к ней. Галина, срубила первого мощным ударом наискосок, пользуясь особенностями зрения этих тварей. Вурдалак даже не успел среагировать. Ну, а другого упыря сразил точный бросок копья, выбивший фонтанчик грязного киселя из груди уродца. Третий вурдалак, был перерублен уже по инерции, как–то уж неожиданно он выпорхнул, причем тяжелый, рогатый шлем оказался совершенно бесполезен.