Печать Тьмы - страница 8

Может вино оказалось не той выдержки, а может рисунки звезд на небе и коровьих лепешек на дороге оказались неблагоприятными, но и на этот раз кроме вспыхнувшего факелом стога сена у Белого Клыка ничего не вышло. Трижды пытался он освоить профессию конструктора заклинаний, но безуспешно и весьма для себя травматично. В общем, махнул он на все это левой, наименее обожженной, рукой и снова вернулся к дырявым зубам обывателей да к разбойным деяниям…

Бесшумно подойдя к самому краю дороги, Белый Клык вытянул руку в сторону обоза, который был уже в двух сотнях шагов от места засады. Вот подъедет он на десять шагов, и тогда взведенное заклятие сорвется с пальцев и поразит свои цели.

А тем временем разбойники с недоумением и растерянностью смотрели на то, что должно было стать жертвой налета. Две старые клячи, впряженные в простую телегу, да малая тележка позади прицеплена. И правит этим всем одинокий тощий старик, задремавший на жаре. Ни тебе каравана телег, ни охраны, ни толстых купцов в расшитых кафтанах – как и обещал колдун. Предоставленные сами себе лошади еле-еле переставляли ноги, скорее делая вид, что тащат телегу, а катилась она не иначе как сама – с горки. Единственное, что хоть как-то могло порадовать приунывших грабителей, так это обилие всевозможных свертков, сундуков и коробов на обеих телегах. Впрочем, потертый наряд возницы ясно давал понять: самое ценное, что есть в этих сундуках – это сами сундуки.

– Или колдун наш таким образом подшутить удумал, или этот мрель на телеге специально охрану не брал, рванину на себя напялил да сундуки взял поплоше – чтобы никто не позарился на товар-то, – еле слышно прошептал Бритва.

– Ага, и лежат у него в свертках золотые гномьи слитки и хеонские зачарованные доспехи, – так же тихо хмыкнул Хорт.

– А может это столичный Архимаг, укрывшись под стариковской личной, везет боевые артефакты? – опасливо предположил Рыжий.

– Ты б еще сказал, что это сам Холодный Старик подарки везет на Новый Год! Не боись, Белый Клык никакой волшбы не учуял. Ладно, други, на третий палец начинаем…

Атаман поднял вверх кулак и начал медленно отжимать пальцы, по одному. И когда третий палец указал в небо, началось веселье.

Колдун стряхнул с пальцев «коновала» и одновременно снял морок, укрывавший шайку от чужих глаз.

С криками разбойники вскочили на ноги и окружили телегу. Рубаки-бойцы в первых рядах, стрелки и метатели – в десяти шагах позади, все насторожены и с оружием наготове.

Лошади, потерявшие зрение, слух и обоняние, стали как вкопанные, тревожно фыркая и прядя ушами.

Дремавший возница широко зевнул и… лег на край телеги, поджав ноги к груди, словно малое дитя – только пальца во рту не хватает. До ошеломленных и разом умолкших от такого зрелища разбойников донесся его тихий храп…

«История – это наука, которая позволяет изучая ошибки

прошлого – попытаться избежать ошибок в будущем…»

Надпись на двери кафедры гадания и

ясновидения Ригской Академии Магии.

– Не понял! Вы что это – все надо мною издеваетесь? Сначала Костлявый храпа давит, а теперь еще и этот обношенный? Эй, Бритва! – Хорт с силой вогнал в ножны меч и жестом подозвал лысого громилу. Тот со вздохом начал стаскивать с ноги сапог…

– Погоди, я сам, – раздвинув разбойников, к телеге вышел Белый Клык.

Колдун вытащил щепотку сероватого порошка и швырнул ее в лицо спящему. Тот поморщился, перевернулся на другой бок и оглушительно чихнул, тут же проснувшись.

Возница оказался болезненно худощавым стариком, впрочем, весьма неплохо сохранившимся – на его морщинистом лице играл здоровый румянец, а седые длинные волосы были на удивление густыми. На узкие плечи был накинут цветастый тканый халат, одетый шиворот навыворот прямо на голое тело, а на ногах красовались холщевые штаны невероятных размеров и домашние пушистые тапочки с мохнатыми шарами на носах. Казалось, что без пяти минут жертва дорожного ограбления собрался в путь то ли в кромешной темноте, то ли спасаясь от пожара и хватая, что под руку подвернётся.

Окончательно проснувшись и протерев глаза, возница сел и принялся рассматривать окружающих его людей. Правой рукой вцепившись в телегу, а левой рассеяно теребя свою жиденькую козлиную бороденку, он бегал глазами по сторонам, ни на ком не задерживаясь больше пары мгновений. Порою и вовсе создавалось впечатление, что возница никого не замечает.