Пелагея Стрепетова - страница 9
Так завершилось образование Стрепетовой. Она пополняла его сама, читая все, что попадалось под руку. К счастью, в их дворе помещалась частная библиотека Меледина. Его дочь снабжала младшую подругу книгами. Самое большое впечатление произвела «Первая любовь» Тургенева. Сидя на своем пустыре с книгой, Поля оплакивала героя. Она видела себя на его месте. Как всегда, когда ее что-нибудь волновало, она переводила ситуацию повести на свою жизнь.
Все сцены «Первой любви» были сыграны в воображении. Все драматические монологи были произнесены вслух.
Уже давно Стрепетова упорно тренировала себя для сцены. У двоюродной сестры Лизы, которая выступала в детских ролях и танцевала в антрактах, она выучилась танцам. За две недели удалось освоить пять классических позиций. Одновременно Поля научилась «кидать» батманы и танцевать качучу, венгерку и фолишок. Драматическим искусством девочка занималась сама. Советчиком было зеркало. Но больше всего она полагалась на интуицию.
Интуиция вселяла веру в талант. Окружающие пытались ее разрушить.
Девочка казалась им некрасивой. У нее были неправильные черты лица, прямые темные волосы, резко очерченный острый профиль, непропорционально длинные руки. В девять лет окружающие заметили, что у Поли искривлен позвоночник. Об этом посетовали, но, уверенные в неизлечимости недуга, к врачам обращаться не стали. Кособокость обозначилась через несколько лет. Отчетливо, слегка приподняв худенькое плечо, выделилась правая лопатка. Сместились и все пропорции полудетской фигуры.
Как непостижимо далек был этот угловатый нескладный подросток от героических образов, уже рождавшихся в душе будущей актрисы! И только в глазах, глубоких и требовательных, будто обведенных густой темной тушью, залегла не детски горестная и влекущая тайна.
Однажды, когда после непримиримого спора с матерью, Поля застыла у стола, опершись на руку и слушая только внутренние свои неопровержимые доводы, квартирантка Стрепетовых, бывшая драматическая актриса Вышеславцева, сказала:
— Вот, Лизавета Ивановна, как должна стоять Катерина в «Грозе» во время нотаций свекрови в первом акте…
Если бы ей дали сыграть Катерину! Она верила, что должна играть ее. Про себя она готовилась к этому непрестанно. Приемная мать охлаждала порыв дочери откровенным сомнением:
— Она чрезвычайно неуклюжа, неповоротлива и вообще нехороша. С ее ли грацией мечтать о сцене? Если даже впоследствии и окажется способность, то будет играть комические роли…
Никто не пытался промолчать об ее физических недостатках. Даже самые близкие люди. Позже, когда она была уже знаменита, ее враги изощрялись в заботах о том, как бы посмешнее выставить для всех природные погрешности актрисы. О них издевательски или соболезнующе, — что было еще хуже, — писали в газетах, сочиняли анекдоты, которые из-за кулис проникали в публику, печатали карикатуры, где главным объектом осмеяния выбирали несуществующий горб.
Елизавета Ивановна старалась из самых добрых побуждений. Она уговаривала девочку как могла. Она пыталась приучить Стрепетову к другим занятиям. Отдала ее в ученицы к портнихе. Но, постигая первоначальную грамоту швейного ремесла, Поля думала о том, что сумеет сама прилаживать на себе театральные платья. Настойчивость девочки оставалась непреодолима. Постепенно Елизавета Ивановна должна была ослабить борьбу. Обстоятельства этому помогали.
Дела семьи становились все хуже. Антип Григорьевич пил, и денег не хватало даже на оплату квартиры. Жильцы, которых пустили в дом, когда поредела парикмахерская клиентура, почему-то не приносили никакой прибыли. Уже несколько раз съезжали на новые квартиры, все дальше от центра, все в худшие помещения. Перед семьей вставала элементарная проблема хлеба. Другого способа честно заработать на жизнь, кроме службы в театре, Стрепетовы не знали.
В письме, посланном Елизаветой Ивановной ее старому знакомому, ярославскому и рыбинскому антрепренеру Смирнову, она предлагала свои услуги на роли вторых старух. В том же письме Елизавета Ивановна сообщала, что у нее есть дочь, готовая играть «все, что понадобится».