Пепел на твоих губах (СИ) - страница 3

– Ренат, прошу! Ты же убьёшь его! Ты неправильно всё понял, я упала с лестницы, а он поймал меня! – поднималась с пола Вика.

Но Ренат лишь недовольно рыкнул, даже не глядя на неё, а лишь осматривая окровавленный пол и край ковра возле дивана. Дорогого белого ковра.

– Я не… я не хотел, – прохрипел Игорь.

– Хотел! – отрезал Ренат и потащил его волоком за футболку в сторону входной стеклянной двери. Вытащил наружу и ещё через несколько шагов бросил на каменную дорожку. Размахнулся и снова пнул ногой, – ты хотел мою женщину!

Вика споткнулась о порог и почти повисла на двери.

– Ренат! – простонала в отчаяньи она.

– Ты хотел, – Ренат ударил его кулаком, – МОЮ, – ещё раз, – ЖЕНЩИНУ!

– Хватит! – закричала Вика и обхватила шею жениха руками, чтобы остановить его, пока он действительно не убил её тренера. Чтобы не произошло между ними, оно не стоило его жизни!

Басманов по-звериному рыкнул и сдёрнул с себя Вику одной рукой, а затем снова ударил по лицу ладонью, да так, что её отбросило на край дорожки. От падения она со всего размаху ударилась головой о каменное покрытие и мир вокруг взорвался болью, звоном и ослепляющими вспышками. Вика согнулась, сжимая голову руками и почти не слыша больше криков Рената, который всё продолжал.

– Это! Моя! Женщина! – кричал он с каждым ударом. – А что моё! МОЁ!

Он бил, снова и снова, а Вика только слышала звон и сквозь наползающую темноту видела лицо Игоря едва видное из-под кровавых потёков, его глаза, направленные на неё, слышала его хрип, в который превратилось дыхание. Словно каждый вдох может оказаться последним.

– Не надо! – едва слышно прошептала она и закрыла глаза.

Последнее, что она услышала, это множество голосов, что приближались к ним, крича что-то, стук и топот шагов. И невыносимый высокочастотный звон, превращающийся в ослепляющую и оглушающую бесконечную боль.

Вот с этого самого момента начиналась её свобода. С узкой неровной грунтовой дороги между высокими, едва сбрызнутыми весенней листвой деревьями. С неглубоких луж под колёсами такси. С гладких стен и сверкающих прямоугольников окон её будущего дома, виднеющегося впереди.

Виктория смотрела сквозь тонкий налёт пыли на лобовом стекле на приближающееся здание и отблески солнца на нём, на геометрических солнечных зайчиков, рассыпавшихся осколками по асфальту. На её душе становилось всё светлей и легче с каждым мгновением, что дорога выходила на открытое пространство, оставляя позади мрачный прохладный лес.

Покрытый грязными брызгами жёлтый автомобиль такси объехал крайнее здание, повернул на боковую улочку и остановился перед подъездом. Оплатив поездку, Вика вылезла из машины и огляделась по сторонам. Лёгкий ветер подхватил весеннюю пыль с асфальта и взметнул её небольшим вихрем. Дожди ещё не успели смыть её, да и дворники, похоже, не торопились подметать. Слишком быстро её наносит с соседних строек, чтобы постоянно беспокоиться. С февраля всё очень сильно изменилось. Снег полностью растаял и ровные газоны перед сверкающими многоэтажными новостройками начали покрываться мелкой травкой.

Водитель вышел из машины и начал выгружать вещи из багажника прямо на тротуар. Вика окинула взглядом высокое прямоугольное здание с большими окнами. В комнатах её квартиры будет очень много света, как она и хотела. Обязательно заведу комнатные цветы, подумала она, много цветов, больших и маленьких. И пусть дом будет похож на цветущий сад или тропическую оранжерею.

– Это всё? – водитель хлопнул крышкой багажника и обошёл вокруг расставленных коробок.

– Ой, почти, – она опомнилась от своих мечтаний и быстро вытащила последнюю коробку с заднего сидения. Поставила её поверх остальных вещей. – Спасибо. Теперь всё.

Он с сомнением осмотрел расставленные вещи.

– Может вам помочь поднять их наверх?

За долгую дорогу из самого центра города к удалённым окраинам Новой Москвы Вике успел понравиться этот вежливый пожилой мужчина. Он был галантен и заботлив со своей пассажиркой, время от времени пытался завести с ней дежурные беседы о погоде или дороге, но не переходил черту, лишь иногда кидая тёплые взгляды в зеркало заднего вида. Можно было бы подумать, что она напоминает ему его дочь или внучку и эта теплота сама собой пробивалась через профессиональную отрешённость и привычную холодность. Но больше всего Вике не хотелось сейчас чувствовать на себе чужую заботу или даже жалость. Она понимала, что это не часть его работы, а личное рвение от души, но предложение принимать не стала и улыбнулась в ответ.