Пера-богатырь - страница 42
Зимой, когда метель закутывала всю землю белым одеялом и цветы вереска спали под пушистыми снежными сугробами, две сосны, словно два великана, сторожили лес.
Зимняя буря с шумом проносилась по чаще, сметала с веток снег, обламывала вершины деревьев, валила наземь крепкие стволы. И только сосны-великаны всегда стояли твердо и прямо, и никакой ураган не мог заставить их склонить головы.
А ведь если ты такой сильный и стойкий — это что-нибудь да значит!
У опушки леса, где росли старые сосны, на небольшом пригорке ютилась хижина, крытая дерном, и двумя маленькими оконцами глядела в лес. В этой хижине жил бедный крестьянин со своей женой. У них был клочок земли, на котором они сеяли хлеб, и небольшой огород. Вот и все их богатство. А зимой крестьянин работал в лесу — рубил деревья и возил бревна на лесопильню, чтобы скопить несколько монет на молоко и масло.
У крестьянина и его жены было двое детей — мальчик и девочка. Мальчика звали Сильвестр, а девочку — Сильвия.
И где только нашли для них такие имена! Наверно, в лесу. Ведь слово «сильва» на древнем, латинском языке значит «лес».
Однажды — это было зимой — брат и сестра, Сильвестр и Сильвия, пошли в лес, чтобы посмотреть, не попался ли в силки, которые они расставили, какой-нибудь лесной зверек или птица.
И верно, в один силок попался белый заяц, а в другой — белая куропатка. И заяц и куропатка были живы, они только запутались лапками в силках и жалобно пищали.
— Отпусти меня! — пролопотал заяц, когда Сильвестр подошел к нему.
— Отпусти меня! — пропищала куропатка, когда Сильвия наклонилась над ней.
Сильвестр и Сильвия очень удивились. Никогда еще они не слышали, чтобы лесные звери и птицы говорили по-человечьи.
— Давай-ка и вправду отпустим их! — сказала Сильвия.
И вместе с братом она принялась осторожно распутывать силки.
Едва только заяц почуял свободу, как со всех ног поскакал в глубь леса. А куропатка полетела прочь так быстро, как могли нести ее крылья.
— Подопринебо!.. Подопринебо все сделает, о чем вы ни попросите! — крикнул заяц на скаку.
— Просите Зацепитучу!.. Просите Зацепитучу!.. И все у вас будет, чего только не захотите! — прокричала куропатка на лету.
И снова в лесу стало совсем тихо.
— Что это они говорили? — сказал наконец Сильвестр. — Про каких это Подопринебо и Зацепитучу?
— И я никогда не слыхала таких странных имен, — сказала Сильвия. — Кто бы это мог быть?
В это время сильный порыв ветра пронесся по лесу. Вершины старых сосен зашумели, и в их шуме Сильвестр и Сильвия ясно расслышали слова.
— Ну что, дружище, стоишь все? — спросила одна сосна у другой. — Еще держишь небо? Недаром ведь лесные звери прозвали тебя — Подопринебо!
— Стою! Держу! — загудела другая сосна. — А ты как, старина? Все воюешь с тучами? Ведь и про тебя не зря говорят — Зацепитучу!
— Что-то слабею я, — прошелестело в ответ. — Нынче вот ветер обломил у меня верхнюю ветку. Видно, и вправду старость приходит!
— Грешно тебе жаловаться! Тебе ведь всего только триста пятьдесят лет. Ты еще дитя! Совсем дитя! А вот мне уже триста восемьдесят восемь стукнуло!
И старая сосна тяжело вздохнула.
— Смотри, вон возвращается ветер, — прошептала сосна — та, что была помоложе. — Под его свист так хорошо петь песни! Давай-ка споем с тобой про далекую старину, про нашу молодость. Ведь нам с тобой есть о чем вспомнить!
И под шум лесной бури сосны, качаясь, запели свою песню:
— Да, нам с тобой есть о чем вспомнить, есть о чем порассказать, — сказала сосна — та, что была постарше, — и тихонько заскрипела. — Давай-ка поговорим с этими детьми. — И одна ее ветка качнулась, как будто показывая на Сильвестра и Сильвию.
— О чем это они хотят с нами поговорить? — сказал Сильвестр.