Перебежчик - страница 14

– Вот у вас в командировочном предписании написано, что вы выполняете специальное задание, – прищурившись, обратился к Томасу младший лейтенант Бармин. – А какое такое специальное задание может быть у вас здесь, на проселке, между двумя сожженными деревнями и в непосредственной близости к линии фронта?

– С какой целью интересуетесь, товарищ младший лейтенант? Это что, допрос? Я вовсе не обязан докладывать вам о своем задании, которое к тому же является секретным, – не очень-то вежливо проговорил Томас, стараясь оставаться спокойным и незаметным движением расстегивая кобуру.

– Хорошо, – согласился дотошный начальник патруля. – Вы действительно не обязаны это делать. А что у вас при себе? – Он указал на чемодан в руках Полетова. – Попрошу предъявить для досмотра.

– Это на каком основании? – спросил Томас, нахмурился, почувствовал, что его спутники напряглись, и мельком глянул на Альфреда.

Взгляд Томаса, который успел поймать Альфред, означал команду: «Спокойно! Пока ничего не предпринимать!»

– А на таком, что проверка личных вещей военнослужащих является служебной необходимостью, – холодно ответил Бармин. – Или вы этого не знаете? У нас, как и у вас, служба, – добавил младший лейтенант и притворно вздохнул, словно ему самому было неприятно совершать то, что предстояло сделать, и он очень устал от всего этого.

Ситуация продолжала накаляться. Главное – не поддаваться эмоциям. Разведчик должен оставаться хладнокровным даже в самой сложной обстановке.

– Это мой чемодан, – заявил Томас. – В нем мои личные вещи, и ничего более.

– Ну и что? – буркнул Бармин и пристально посмотрел на старшего лейтенанта.

– А то, что права обыскивать офицера у вас нет. Устав внутренней службы надо учить, товарищ младший лейтенант, – отрезал Томас.

Последнюю фразу он выговорил четко и с видимым раздражением.

– А никто и не собирается вас обыскивать. – Младший лейтенант Бармин явно занервничал.

Сейчас на кону стоял его личный авторитет, который мог рухнуть перед глазами подчиненных. В военное время это недопустимо.

– Просто покажите, что у вас в чемодане. Сами. Добровольно. Большего от вас не требуется.

– Хорошо, – сказал Томас и снова кинул быстрый взгляд на Альфреда.

Тот прекрасно понял, что означает этот взгляд, в то же мгновение сдернул автомат с плеча и полоснул из него короткой очередью в младшего лейтенанта.

Тот охнул, схватился за грудь и осел. Он удивленно глядел на младшего сержанта и не осознавал, что уже мертв. Падая, парень краем глаза увидел злорадную ухмылку Альфреда и белесое небо над его головой. Сердце младшего лейтенанта, столь необдуманно выбравшего свою судьбу, по инерции стукнуло еще несколько раз и остановилось.

В тот же миг Томас выхватил пистолет из кобуры, расстегнутой загодя, и выстрелил сначала в одного патрульного, затем в другого, который все же успел кинуться в сторону. Красноармеец, раненный в плечо, упал, затем быстро поднялся, зажал ладонью кровоточащее плечо и побежал, пригибаясь, по проселку в сторону густого перелеска.

– Добей его! – приказал Томас.

Уно Калдма кивнул, неторопливо прицелился и нажал на спусковой крючок. Раздалась короткая очередь. Раненый дернулся так, словно получил сильный удар в спину, несколько мгновений постоял, будто припоминая что-то важное, а затем рухнул лицом в дорожную грязь.

– Бегом в лес! Куда-нибудь поглубже! – приказал Томас. – Нас уже услышали! Отсидимся пока там, будем выдвигаться, когда поутихнет.

Разведчики до самой полуночи прятались на болотах, а потом пошли в сторону линии разделения своих и чужих. Коридор перехода через фронт оказался чист. Под прикрытием темноты они быстро миновали ничейную полосу и, уже не скрываясь, пошли к передовой финнов.

Там их уже ждали, спросили условленный пароль.

– Петергоф, – ответил Томас.

Это был оперативный псевдоним начальника «Абверкоманды-104» подполковника Гемприха.

Финские солдаты провели немецких разведчиков в землянку, где их встретил заместитель начальника команды обер-лейтенант Людвиг Эбере, которого среди своих звали Херст.

Он поздравил своих людей с возвращением.

– Спасибо, – ответил за всех Томас и наконец-то позволил себе расслабиться.