Перед грозой - страница 44
— Что-то будет с его сестрой, с женами тех, кто отправился с ним.
— И луна такая зловещая. Никто меня не разуверит. И предчувствия меня не обманывают.
— Луна Страшного суда. Не иначе, близится конец света.
Прибывают воины и служители от первосвященников и фарисеев, которым надлежит захватить Иисуса Назареянина; они приносят с собой фонари, оружие, колья; люди из Братства, переодетые в римских солдат и иудеев, согласно традиции, выполняют «предназначение», роль Иуды разыгрывается — бросают жребий, никому не хочется исполнять эту роль, постыдную и приносящую несчастье; в этом году жребий выпал одному испольщику дона Иносенсио Родригеса, по имени Эмилио Иньигес, и он уже загодя дрожит, словно боится, что его убьют.
Пока заканчивается проповедь моления о чаше (в глубине паперти установлены амвон и алтарь господень, и фигура Христа при свете луны и восьми толстых свечей простерлась перед ангелом, предлагающим ему чашу, в окружении одиннадцати «апостолов», притворно спящих у подножья алтаря), «чернь» ожидает на углу площади.
Сельчане стоя рыдающими голосами твердят молитву. Начинается проповедь. «Чернь», предводимая Иудой, продвигается вперед. Руки и ноги у статуи Иисуса Назареянина приводятся в движение.
Сеньор священник:
— …вы все еще спите и почиваете? Конечно, пришел час: вот Сын Человеческий предается в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня[54].
— Кого ищете?
— Иисуса Назареянина.
— Это я.
«Чернь» отступает назад, падает ниц. Голос сеньора священника:
— Кого ищете?
— Иисуса Назареянина.
— Я сказал вам, что это Я. Итак, если Меня ищете, оставьте их…
Иуда приближается и дрожащим голосом, — его едва слышат те, кто находится вблизи, — произносит:
— Радуйся, Учитель! — И целует щеку статуи.
— Друг! Для чего ты пришел? Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?
«Иудеи» спускают статую с алтаря, связывают ей руки. Люди плачут, снова заиграли свирели, образуется процессия с божественным узником…
— Да, да, по улицам, как всегда! — кричат люди. И под плач и молитвы сворачивают с площади, выходят на Правую улицу, проходят мимо часовни, возвращаются в церковь, и божественный узник становится в нишу крестильни.
Однако прихожане не расходятся по домам, они с тревогой ждут появления настоящих, живых недругов веры и опасаются за судьбу падре Рейеса и тех, кто с ним ушел.
Тихо переговариваясь, припоминают страшные истории насилия и расправ:
— Кто знает, сколько уж лет назад появился здесь Риэстра, налоговый ревизор, и потребовал у хозяйки постоялого двора говядины и свинины в страстные четверг и пятницу. Все бы для него сделали, но никто не стал выполнять его прихоть и убивать скотину. С пистолетом в руке он заставил хозяйку приготовить ему копченое мясо и колбасу. Тут уж весь народ поднялся, и, если бы не сеньор священник, не унести бы этому Риэстре ноги. Чтобы дать выход гневу, сельчане сделали чучело ревизора и сожгли его. А он полез в бутылку, накляузничал, что-де народ готовится восстать, ну и прислали сюда войска, многих арестовали, одних увезли в Гуадалахару, а других даже в Мехико, где пришлось им раскошелиться, чтобы не забрали их в армию и разрешили вернуться домой, А могли еще послать их в Сан-Хуан-де-Улуа[55]. После всего этого покойный Грегорио Йепес умом тронулся…
— В тот год, когда холера случилась, луна точь-в-точь такая же была…
— А то скажут: идите, вы свободны, а те поверят, что их освободили, и пойдут, сразу — пум, пум! — нм в спины и всех расстреляют. Это называется убить «при попытке к бегству».
— Вот так и было с Гарсиа де ла Кадена[56], когда схватили его как изменника… А Рамон Корона[57], которого приказал убить дои Порфирио, спешивший с ним рассчитаться… А тех, кого расстреляли в Веракрусе по знаменитому приказу «прикончить их немедля»[58]. Нет, скажу вам, это все-таки ужасно…
— Хватали всех подряд… Даже священников не милуют эти либералы. Сколько уже расстреляли — прямо в облачении!
— Совсем как во времена Рохаса и его сброда. Мне рассказывал отец, что когда те проезжали через какое-нибудь селение, то их любимым развлечением было такое — подбрасывать детишек в воздух и подставлять под них пики…