Перекрестки неизбежности - страница 2

Мое самолюбие сыграло тогда злую шутку – я была уверена, что с легкостью справлюсь с заданием, о чем и заверила Фарада. Да какие могли быть сомнения? К нашим услугам, кроме всего прочего, была широкая сеть городских шпионов, работавших на Гвардию. Именно они принесли нам имя Грена Форо и даже смогли нарисовать его портрет. Так что врага я знала практически в лицо, и это было большое преимущество. Посему дело банды Грена было передано под мою персональную ответственность. «Дерзко ты!» – усмехнулся тогда лейтенант Кирк. «Справлюсь!» – вздернула я нос.

Стоит ли говорить, что никаких кратчайших сроков не получилось?

Уже на следующий день после ограбления банкира мы узнали о покушении на целостность государственного бюджета. Да-да, наглец Форо с подельниками посягнул на королевскую казну! Это был удар по самолюбию Его Величества Даминана II. Несчастному капитану Фараду пришлось вытерпеть выговор от самого короля и еще раз выслушать отповедь о бесполезности и бездарности его подчиненных. По возвращении в казармы капитан пообещал мне любые поощрения и угрожал всеми карами, но добыть Грена я должна была немедленно. Любыми способами.

***

Я вышла из здания Управления Королевской Гвардии и направилась к конюшне. Капитан вызвал меня сразу по моему возвращению из очередного неудачного рейда за Греном, и я не успела позаботиться о своем верном друге и соратнике Базилике. Зря, однако, волновалась. Уж к чему, а к лошадям в нашей Гвардии отношение особо трепетное. Вот и сейчас оказалось, что Базилик уже расседлан и почищен. При виде меня конь оторвался от корыта с овсом и, всхрапнув, начал перебирать ногами. Я погладила блестящую коричневую шею.

– Хоть ты-то в меня веришь, красавчик? – слезы сами потекли по щекам. Очередной неудачный день. Сколько еще моих проколов потерпит капитан Фарад? Я столько сил вложила, чтобы стать тем, кто я сейчас – сержантом Королевской Гвардии, и не собиралась останавливаться на достигнутом. Неужели все лишения и сложности, что пришлось пережить, все мои амбиции и мечты будут порушены одним лишь мерзавцем Греном Форо, который упорно не хотел попадаться в руки правосудия?

«Эй, Леда, ну, когда же ты отловишь бандитов?».

Казалось, каждый второй встречный решил сегодня задать мне этот вопрос. Находясь ли в конюшне, пересекая ли гарнизонную площадь – я везде ощущала любопытствующие взгляды гвардейцев. Нет, никто на самом деле не хотел меня обидеть, а подколы и шутки были в норме вещей, но я совершенно не готова была веселиться. Чувствуя, что вот-вот сорвусь на грубость, я поспешила уйти в свою каморку – комнату на втором этаже женской части казармы. Мое маленькое жилище я делила с рядовой Сабирой – южанкой с кожей цвета горячих песков, и глазами – синими, как небо над Великой Пустыней. Рядом с ней я казалась несуразной девчонкой – разве мои прямые темные волосы сравнятся с копной темно-красных кудрей Сабиры, а худощавая фигура – с ее четко очерченными выпуклыми формами? Она была выше меня на целую голову и старше на несколько лет.

К счастью, соседки не было на месте, комнатка встретила меня тишиной и покоем. Две кровати возле стен, один стол около небольшого окошка, шкаф на двоих, ящики для хранения оружия – вот и все убранство. Никаких цветов в вазе, картин на стенах, самотканных ковриков – гвардейцам такого не полагалось, ни мужчинам, ни женщинам.

Не раздеваясь, я рухнула на кровать. Знала, что не усну. Мне нужно многое проанализировать – что я сделала не так, какие ошибки допустила, и как их можно исправить…

А ведь все начиналось не так уж плохо. В том смысле, что я сразу же встала на след бандитов и уже скоро обнаружила их, а точнее, самого Грена, выходящего из борделя на окраине города. Не успела я достать из кобуры пистоль, как этот мерзавец, словно почувствовал мое присутствие и, молниеносно оседлав коня, растворился в ночи. Я, разумеется, бросилась следом – лишь для того, чтобы поймать эхо удаляющегося перестука конских копыт. Неудача не расстроила меня – Грен сбежал, но это была всего лишь воля случая, а не моя оплошность. Я быстро выследила его в этот раз, значит и в дальнейшем он не доставит мне особого труда.