Перекрестный огонь - страница 18

И, естественно, для религиозного собрания нашлись и другие цели. Ей уже предоставили показательный пример того, как улей лихорадило в месяц перед Мессой — манерной, изысканной, безупречно разыгранной лихорадкой, окутанной столькими слоями протокола, что даже половина коренных жителей не могла сквозь них проникнуть, и все же — лихорадкой. В эти три-четыре недели элита всей системы упаковывала такое количество насыщенных интриг, какого хватило бы на год. Семьи, владеющие богатством, сравнимым с валовым продуктом целой планеты, торговались и обменивались услугами ради малейшего изменения рассадки на одном из банкетов Кафизмы; правильный поворот беседы на утренней прогулке мог означать союз, способный устраивать и разрушать жизни. С другой стороны, был и этот почти спонтанный вольный пьяный разгул, в который она вчера угодила. Кто бы мог воспользоваться всей этой суматохой, чтобы убить арбитра? Кальпурния глотнула воды и снова вздохнула. Кто знал, сколько там неизвестных, что они думают, что скрывают? Кровь Жиллимана, как снизить количество подозреваемых хотя бы до тысячи?

Она снова подобралась к окну и выглянула, не обращая внимания на гудение в основании черепа, которое было вызвано силовым полем. Ее покои выходили на сторону, противоположную Собору, на склон улья, который ниспадал к огромной плоской городской равнине. Кальпурния была знакома с огромными рукотворными ульями, которые порождали имперские миры, когда их население становилось слишком большим и плотным, чтобы жить в обычных городах. В Ультрамаре ульев не было, но вокруг орбитальных шахт для запуска грузов на Хазиме выросло два таких мегаполиса, а Дон-Круа, благодаря расположению между тремя довольно загруженными варп-течениями, обладал таким населением, что для его размещения понадобилось приличная дюжина ульев, торчащих подобно опухолям над его изрезанной пропастями поверхностью.

По сравнению с головокружительными громадами ульев Некромунды или Ванахейма Босфорский улей был скромным и мелким. Технически, он на самом деле едва имел право называться ульем — скорее, это было место, где беспорядочная застройка, покрывающая всю аллювиальную равнину внизу, добралась до отрога горного хребта и вскарабкалась по нему вверх. Он стоял на скальной породе, а не на искусственной основе, пустой и набитой людьми, как настоящий улей. И все же вид был достаточно впечатляющ — огромный лес шпилей и башен, тянущийся по изгибам горного склона в более темные и скромные глубины города на равнине.

Под самым окном Кальпурнии вниз отвесно уходила высокая и широкая Стена, просторным башням и бастионам которой достало бы места, чтобы вместить целый город, и прочности, чтобы отбить нападение целой армии. Она соединялась со стеной Августеума у монументальных Врат Правосудия, местами расширялась огромными укреплениями, где находились дома и покои командиров и высшие суды, потом переходила в гребень из рокрита и адамантия с тридцатиэтажный дом, поднималась башнями, которые сами по себе были отдельными крепостями, и опускалась до самого подножия улья, где завершалась одинокой монолитной цитаделью и вратами.

В Стене находились залы суда, комнаты для допросов, камеры для казней и заключения, оружейные, казармы, тренировочные площадки, часовни, трансляционные вышки, генераториумы, ангары, полные БТР «Носорог» и танков для подавления беспорядков «Репрессор», библиотеки с бумажными книгами и инфоковчегами, настолько обширные, что можно было потратить целую жизнь, разыскивая одну-единственную старую запись. Вокруг каждых ворот мерцали огни лагерей, где просители ждали неделями, месяцами, годами — сколько бы времени не понадобилось махине Адептус Арбитрес, чтобы выдать решение или передать весть о судьбе близкого, угодившего за эти стены. Охранники ворот в столь огромных крепостях-участках обязаны были регулярно прекращать войны, разгорающиеся из-за мест в очереди. Кальпурния даже знавала арбитров, которые родились и провели первые годы жизни рядом с воротами судов, где стали работать, когда выросли. В большинстве гарнизонов считалось, что такие люди приносят удачу своему отделению.