Перекресток - страница 14

И будто в ответ на мои мольбы в дверь тихонько постучали, а после в нее просунулась головка Беатрис.

— Ты проснулась, дорогуша? — улыбнулась она и проскользнула в комнату; в руке у нее был стакан с чем-то прозрачным, похожим на газированную воду.

— Привет, — кивнула я, отчего в моей голове тут же застучали отбойные молотки.

— Выглядишь ты неважно, — заметила моя новоиспеченная приятельница, присаживаясь на краешек кровати.

«Зато ты выглядишь великолепно», — хотелось ответить мне, когда я увидела ее такую цветущую, выспавшуюся и, явно не мучающуюся с непредвиденного похмелья.

— Шампанского было многовато, — понимающе усмехнулась Беатрис.

— Да уж, более чем…, - мрачно проговорила в ответ я.

— Возьми, — она протянула мне стакан. — Выпей, и тебе сразу станет легче… Вот увидишь…

— Это какой-нибудь магический антипохмелин? — недоверчиво хмыкнула я, но стакан взяла.

— Нет, — засмеялась Беатрис. — Обычный человеческий шипучий аспирин… Единственное, дай я тебе его немного охлажу, так будет приятней пить, — она на мгновение прикоснулась к стакану в моей руке, и я тут же ощутила, как он стал заметно прохладней. — Вот так-то лучше… А теперь поднимайся, принимая душ, одевайся и спускайся вниз… Я буду знакомить тебя с обитателями этого дома…

Я проводила ее глазами до двери, а после уставилась на стакан с аспирином в своей руке. Действительно прохладный, черт побери! Вот уж ведьма…

Одним махом выпив все лекарство, я все-таки заставила себя подняться и поплелась в душ. Горячая вода оказала на меня благотворное действие и, выйдя из ванной, я почувствовала себя намного лучше.

Что мне одеть на встречу с хозяйкой этого дома, я долго не думала: светло-желтая майка с длинным рукавом и любимые выбеленные джинсы-дудочки, на ноги — удобные балетки. И никакого делового костюма! Терпеть не могу этот чопорный стиль… На мой взгляд, чем проще — тем лучше! Я еще немного покрутилась у зеркала, слегка подкрасив глаза и изобразив из своих волос высокий конский хвост, а затем вышла из комнаты.

Еще спускаясь по лестнице, я услышала где-то внизу звонкий смех Беатрис и незнакомый женский голос. Оказалось, что они доносятся из приоткрытой двери, ведущей в светлую просторную кухню.

— Доброе утро, — тихо поздоровалась я, заходя в комнату. На меня тут же уставились три пары глаз.

— А вот и Диана! — сразу же выскочила из-за стола Беатрис и подбежала ко мне. — Знакомься, это моя тетя Саманта, — она показала на худощавую женщину с необыкновенно красивыми волосами цвета медного золота. Та грациозно приподнялась с места и протянула мне изящную руку, при этом мягко улыбнувшись:

— Добро пожаловать, Диана. Чувствуй себя, как дома.

— Спасибо, — улыбнулась я в ответ, не в силах отвезти взгляда от ее изумрудных глаз, точь-в-точь таких же, как у Беатрис.

— А это Анна, — Беатрис переключила мое внимание на другую женщину, сидящую за столом. Маленькая худенькая блондинка, на вид лет тридцати. В отличие от Беатрис с ее тетушкой, она не улыбнулась при виде меня, а лишь коротко кивнула, скользнув по мне серыми безучастными глазами, и молча продолжила пить свой кофе.

Нодля Беатрис с Самантой ее такое поведение, похоже, не было в новинку, и они, не обращая внимания на нелюбезность Анны, стали усаживать меня за стол. Блондинка тем временем допила кофе и, еле слышно произнеся:

— Спасибо, — удалилась из столовой.

— Не обращай внимания, — заговорщицким тоном шепнула мне Беатрис потом. — Анна у нас всегда такая… Но на самом деле она славная, вот увидишь…

— А почему она такая? — не удержалась я от любопытства. — У нее что-то произошло?..

— Видишь ли, — ответила мне Саманта с легким вздохом, — во время Первой мировой войны, если быть точнее, в тысяча девятьсот четырнадцатом году, когда Германия начала наступать на Францию… В то время Анна со своей семье как раз жила в небольшой французской деревушке почти у самой немецкой границы… После того, как немцы вошли в деревню, они начали жестоко мародерствовать… Грабили и поджигали дома, насиловали женщин, убивали всех без разбора… Не пожалели они и мужа Анны вместе с их маленьким сыном… Убили их прямо на ее глазах… В момент переживаемого ужаса Анна инициировалась… У нее оказался «initialis donum caeli»… Дар воздушной стихии… Вырвавшаяся из нее Сила сотворила мощнейший ураган, который сметал все на своем пути… Ни один из солдат той немецкой роты не выжил… Деревня тоже была сметена с лица земли, вместе с телами убитых жителей… Осталась одна Анна, уничтоженная своим безмерным горем…