Перекресток Теней - страница 8

стр.

И когда дверной звонок заикнулся о госте, ее настроение уже заметно отличалось от прежнего, утреннего. В лучшую сторону отличалось.

Мужчина средних лет — обладатель бархатистого голоса — стоял на пороге. Пузатый коричневый портфель — потертый, из тех, старых, с пружинной застежкой — с заметной грузностью оттягивал его руку.

Женщина принуждено улыбнулась.

— Входите. — Одним жестом она показала и «наконец-то», и «проходите», и «курточку можно на вешалку».

Телемастер вошел, торопливо разделся в прихожей, скромно оставив свои полусапожки у самой двери.

Хозяйка провела его в комнату.

— Вот, — указала она глазами.

— Хорошо, сейчас посмотрим, — сказал он.

Он отыскал на стене розетку, спрятавшуюся за шторой, подключил к ней телевизор, потом раскрыл портфель, и через несколько секунд уже погрузился в свои исследования.

Хозяйка получила возможность рассмотреть мужчину. Она делала это с осторожным любопытством. Не каждый день в ее доме появлялся представитель сильной половины человечества. Далеко не каждый день. В последний раз это было… не вспомнить уже с точностью, когда. Лет семь, наверное, назад… Или восемь… Так, эпизод…

Телемастер был довольно высок, аккуратно, но скромно одет и не полон. Она терпеть не могла полных мужчин. Женщин объемных не любила, а мужчин и подавно. Лицо у гостя было слегка вытянутым, с острым подбородком и глубокой морщиной в виде буквы «У» над переносицей. Обыкновенное лицо, даже симпатичное. Правда, прическа — удлиненные волосы, скрывающие уши, что-то в стиле семидесятых — не понравилась хозяйке. Показалась неопрятной. И было еще что-то, что незаметно отталкивало ее от этого человека. Она чувствовала, что в ней как-то исподволь, практически беспричинно нарастает внутренняя неприязнь к гостю. Но никак не могла понять — почему. Силилась понять, и не могла. И стояла поодаль, наблюдая за манипуляциями телемастера. Какая к черту неприязнь? При чем тут это? Главное, чтобы сделал все, как надо.

А тот на удивление управился очень скоро. Телевизор — ее старенький Samsung — ожил, расцветил комнату яркими красками. От сердца хозяйки отхлынула волна беспокойства.

— Сколько я должна?

— Пятьдесят. Это минимальная такса. Здесь работы-то было всего ничего.

— Спасибо. Вы вернули меня к жизни, — сказала она и подумала: «Зачем эти лишние откровения?»

— Не вас, а его, — хмуро, без улыбки ответил телемастер и направился в прихожую.

Он быстро оделся — привычно, без лишних движений и суеты. Потом вынул из портмоне визитку и со словами «может, пригодится когда-нибудь» протянул хозяйке. Еще через полминуты — она слышала — за ним затворились двери лифта.

Тогда она вернулась в комнату, схватила пульт дистанционного управления и принялась гонять своего любимого «корейца» по всем каналам. И вдруг бросила пульт на диван, шмыгнула к балкону и растворила дверь. Холодный воздух декабрьского утра хлынул в квартиру.

Она вдруг поняла, почему этот человек вызывал в ней неприязнь. От него пахло бензином.

* * *

Интернет не «пАрил», как бывало в другие вечера. У нее была куча закладок — почти все на литературных сайтах. И она перескакивала с одной закладки на другую — порой вчитываясь в произведения неизвестных авторов, но чаще по первым строкам понимая, что графоманов в сети на несколько порядков больше, чем достойных писателей. Это удручало. Ей, учителю русской литературы, было как-то неловко от того, что среди сотен и тысяч имен почти не на ком было остановиться.

…Зазвонил телефон. Точнее, начал бодренько исполнять «Final countdown». Она вздрогнула от неожиданности, не сразу попала пальцем на кнопку ответа.

— Добрый вечер, Инна Васильевна.

— Добрый.

— Это из родительского комитета вас беспокоят, мама Сережи Литвинова.

— А, да, припоминаю. Зоя Федоровна, кажется?

— Да, вы не ошиблись. Я вот по какому поводу. Мы тут с родителями небольшой вечер придумали. Совместный — с ребятами девятых классов. Не все, конечно, согласились, а так, человек двенадцать. Уже столики заказали в кафе «Парус». Знаете? Так вот ребята в один голос требуют, чтобы мы вас пригласили. И мне поручили позвонить. Вы не против?